Бендеры, 1992 год: сорок трагических дней

В июне оппозиция резко выступила против мирных предложений Парламента Молдовы, и вот 19 июня высшим руководством республики был отдам приказ о начале карательной экспедиций в г. Бендеры. Вторжение в город моторизованной бригады сопровождалось выступлением по радио президента Молдовы, продемонстрировавшего тем самым свою личную причастность к этой акции. Ее итог - 200 погибших и более 300 раненых только за три дня - 19-21 июня.

Можно спорить о численности погибших (официальные представители Молдовы считают данные приднестровцев сильно завышенными), но бесспорно, что и при многократно меньших потерях свершившееся в Бендерах нельзя квалифицировать иначе как санкционированное государственной властью уничтожение мирного населения. Правители, добивающиеся такими средствами «... восстановления законных структур власти» (так в выступлении М. Снегура), теряют на нее моральное право, по крайней мере на территориях, где свершилось насилие.

Оставим на время моральные нормы - они зачастую не в чести у политиков, так ведь и чисто политический результат военного усмирения сугубо отрицательный. Государственное насилие породило лишь эскалацию ответных требований приднестровцев: если еще в начале июня они добивались признания Приднестровской республики в составе целостной и неделимой Молдовы, то после событий в Бендерах требуют полной независимости своего государства.

Основной аргумент Кишинева, оправдывающий все его действия в войне с Приднестровьем; «Движение приднестровцев инспирировано Россией и держится на ее штыках, следовательно, это агрессия, и против нее все средства хороши». Ну что ж, нелепо сегодня отрицать вовлеченность России в вооруженные конфликты. Но хочу заметить, что правители, на долгие годы увязшие во внутренних вооруженных конфликтах, очень уж любят объяснять свои неудачи «заговором» или агрессией. При этом сами-то они прекрасно знают, что воюют не с кучкой заговорщиков, не с наемниками и не с вражеским

231

десантом, что им противостоят массовые, по сути всенародные, движения. Вероятно, понимают они, что женщины-ополченцы и дети в окопах под Дубоссарами, Цхинвали или Степанакертом воюют не за «иноземную» идею, а за нечто сокровенно важное для них: за естественное право народа на самоопределение -национальное в Закавказье или политическое в Приднестровье. Другое дело, что формы этого самоопределения могут быть разными, и об этом могли бы договориться политики, исходя из конкретных условии и, главное, оценки тех жертв, которых потребует защита «непоколебимых принципов». Могли бы договориться, если бы сами захотели и другие не мешали.

Любопытно следующее замечание автора статьи: ООН доказала свою способность справиться с агрессией одного государства против другого, но остановить агрессию государства против собственного народа или проживающего на его территории этнического меньшинства эта организация пока не может. Даже Пол Пот, уличенный в чудовищном геноциде против собственного народа, спокойно живет, не разыскивается Интерполом и не привлекается к ответственности Международным судом.

Неужели и кишиневским палачам все сойдет с рук? Этот вопрос возникает сам собой после прочтения статьи Эмиля Пайна.

«Днестровская правда»,

21 июля 1992 г.

Н. Ахтырский БЕНДЕРЫ: «ДОМ ПАВЛОВА»

Калинина, 81 - общежитие фабрики Бендерского восстания. 23 нюня, на четвертый день после нападения вооруженных формирований Молдовы на Бендеры, его, словно по команде, покинули все жильцы - и одинокие девушки, и семейные люди. Здесь же проживали несколько полицейских. Похоже, что они знали о предстоящих боях, о том, что именно здесь пройдет линия разделения города на две части: центральную, которую контролировали гвардейцы, и микрорайон Ленинский, где хозяйничали непрошенные гости из Молдовы. Улица Первомайс-

232

кая, примыкающая к Балке, стала и линией фронта, и коридором, связывающим местную полицию с Кишиневом.

Вначале дом по Калинина, 81 находился в руках у опонов-цев. На второй день их оттуда выбили защитники города. Бои шел буквально за каждый этаж, за каждую квартиру. Захватчики еще долго цеплялись за этот дом. Они в упор расстреливали его из БТРов и БМП-2, из установки «Шилка». По нему били из орудий и минометов. Здание выгорело дотла. Но его защитники, в копоти и дыму, в сырости и смраде, мужественно отстаивали свои рубежи.