Бендиго Шефтер

— А мистер Шафтер теперь что-то вроде писателя. Вы знали об этом, мисс Вовер?

— Писатель? — поразилась она. — Ты, Бен? Вот уж никогда бы не подумала.

Смутившись, я пожал плечами.

— Ну, какой там писатель! Так, написал пару вещичек об индейцах, о животных, о жизни там, у нас.

Потом мы долго разговаривали, и я рассказал ей, ни словом не обмолвившись о разных там стычках, как гнал стадо из Орегона. Вот уж чего я не хотел вспоминать, так это перестрелки. Надеялся, что они остались в прошлом.

— Значит, теперь у тебя есть ранчо?

— Нет, только кое-какой скот. Перед самым отъездом прикупил еще шестьдесят голов. Есть еще несколько делянок на приисках. На одной я уже намыл кое-что. Но, боюсь, когда перестанут проходить обозы, наш город умрет.

— Не может быть!

— Железная дорога может все изменить. Ну, а город свое дело сделал: позволил нам выжить в суровую зиму, дал передышку, чтоб мы могли понять, кто мы и зачем. И я там многому научился. У всех понемногу. У Рут, у Каина, у Этана, у Джона Сэмпсона. И у Уэбба тоже.

— Этот Уэбб такой темный, мрачный. Настоящий Кассий.

— Только внешне. Цезаря он бы убил в одиночку, не стал бы перекладывать часть своей вины на других. Уэбб — надежный и верный человек.

Страйкер встал.

— Не буду вам мешать. Не забывайте, мистер Шафтер, если что — сразу ко мне. Надеюсь, что смогу быть вам полезен.

— Спасибо.

— Спокойной ночи, мисс Вовер.

Мы остались вдвоем. Сидели и смотрели друг на друга. Я даже не знал, что сказать. Но сказал:

— Ты так хороша!

Она засмеялась, потом сказала серьезно:

— Бен, я скучала без тебя! И по горам скучала. Я все ловила себя на том, что поднимаю глаза, чтоб увидеть горы, или озираюсь — не догоняют ли индейцы.

— Индейцы остались на Западе. И мне придется скоро туда вернуться. Говорят, в этом году следует ожидать набегов, как в шестьдесят пятом.

— Дай Бог, обойдется, Бен. А что станет с ними?

— То же самое, что было бы с нами в подобных обстоятельствах. Одни будут отступать все дальше и дальше в горы, другие погибнут, а большинство переберется в наш мир и будет в нем прекрасно существовать. Хоть они и люди каменного века, с головой у них все в порядке. Я видел, например, как индеец ремонтирует ружье, и получалось у него не хуже, чем у настоящего мастера.

— А мы сумеем их принять?

— Почему нет? Такое происходило в мире с незапамятных времен. Народы переселялись и теснили другие народы или поглощали их. Так было и в Европе, и в Африке. Там, где сталкиваются две культуры, выживает та, которая больше приспособлена.

— Ты вернешься туда, Бен?

— Скорее всего, придется — на время. Навсегда я там не останусь. Все, что могли, мы там сделали. Нужно продать прииски, а ведь там у меня еще и стадо. А может быть, я начну издавать там газету.

— Но не здесь?

— Нет. Мне нравится Восток, и я буду сюда наведываться, но мое место там — на Западе. — Я посмотрел на нее. — Нинон, тебе придется с этим смириться. Я горный человек. Я люблю быть заодно с дикой природой.

Ни один из нас не заговорил о личном. Мы беседовали об общих знакомых, о городе, о снеге, о горах и еще о всякой всячине.

— Можно, я провожу тебя домой?

Она рассмеялась.

— А я уже дома. Я живу здесь, в этой гостинице… вместе с тетей. Видишь ли, мы играем в театре на Пятой авеню, прямо за отелем. Очень удобно и близко.

Я проводил ее до лифта. Завтра мы встретимся, и я познакомлюсь с ее тетей.

Когда лифт ушел наверх, я прошелся по вестибюлю и купил «Трибюн» мистера Грили. Завтра позвоню редактору, у которого лежит мой рассказ о пуме.

Лорна еще не ложилась. Она подняла на меня глаза от книги.

— Ты ее видел? Ты видел Нинон?

— А ты откуда знаешь?

Она рассмеялась.

— У меня тут был гость. Ее тетя. — Она закрыла книгу. — Очень красивая и образованная женщина. Но как она узнала, что ты здесь, — не понимаю. Она пришла меня навестить.

Глава 37

Мы встретились в кафе «Дельмонико», самом модном заведении города. Трудно представить, но Нинон выглядела еще прелестней, чем накануне.

Я встал, когда они подошли к столику, где сидели мы с Лорной. Тетя Нинон, она же миссис Боссан, оказалась привлекательной дамой лет сорока. Она смотрела мне прямо в глаза — насмешливо и с любопытством.

— Ну и что? Я похожа на страшное чудовище?

— Вы тетя мисс Нинон и просто обязаны были оказаться красавицей.

— Неплохо сказано. Для дикаря с Дикого Запада вы хорошо подкованы, — улыбнулась она. — Я вас представляла в виде монстра в бизоньей коже и с ножом для снятия скальпов.

— Я одеваюсь сообразно обстоятельствам. — Я поклонился. — Бизоньи шкуры здесь не в моде.

— А нож для скальпов?

— Это другое дело. Но мне кажется, что тут скальпы принято снимать с помощью слов, а не примитивной штукой вроде ножа.

Мы говорили о том и о сем, о книгах, о путешествиях, о Нью-Йорке и Новом Орлеане, о театре… Я вспомнил о пьесе «Мода» — я ее прочел, когда к нам попал Миллер Пайн.

Я говорил и слушал, а мой взгляд блуждал по залу кафе. Здесь спокойно, тихо, отменная еда — все не так, как там у нас, в горах. Как далеко отсюда до гор Уинд-Ривер и каньона Попо-Аджи!

— Зачем вы приехали на Восток, мистер Шафтер?