Бендиго Шефтер

Наконец мы достигли ручья у подножия горы. Тут росли горная ольха, небольшие группы осин и вязов и много боярышника. Кое-где попадались и ели. Все утонуло в глубоких сугробах, кусты поменьше превратились в снежные холмики. Если дети найдутся, это будет настоящее чудо.

Местами снег наметало на упавшее дерево, оставляя под ним нечто вроде норы, где легко мог бы спрятаться зверь или ребенок. Мы тщательно проверяли такие норы. Один раз я поскользнулся на обледенелом бревне и упал. А поднявшись, увидел, что Этан что-то рассматривает, присев на корточки.

Это был силок на зайца. Снег вокруг силка натоптан, виднелись слегка припорошенные снегом капли крови. Этан примял самое большое пятно, наст поддался, — видно, кровь не успела еще промерзнуть.

— Индейцы, — сказал Этан.

Озноб страха добавился к холоду. Похоже, не прошло и часа, как какой-то индеец вынул зайца из силка и убил его. Может быть, он проверял силки в то самое время, когда дети собирали ягоды у ручья. Уж на что суров был Уэбб, но и он вздрогнул.

— Индейцы! — сказал он. — Их отловили индейцы!

Силок мы обнаружили случайно — еще несколько минут, и его бы замело, другие следы уже скрылись под снегом. А метель все усиливалась. У нас были с собой револьверы, и мы не собирались прекращать поиски. Возможно, индейцы и не видели детей, а те, заметив их, спрятались. Мы обследовали каждый куст, заглядывали в пещеры под корнями повалившихся деревьев, под нижние лапы елей. Но час за часом наша надежда таяла.

Когда к нам присоединились все остальные, мы, совершенно измотанные, сгрудились под ненадежным прикрытием толстых деревьев. Нили стонал и валил все на Этана, но тот не обращал на него внимания. По выражению его лица я догадался, что он размышляет об индейцах. Зная местность и повадки краснокожих, он пытался прикинуть, далеко ли они ушли и где их лагерь.

Я почти жалел о том, что вместе с ребятами ушла Мэй, а не моя сестра Лорна. Лорна тоже хороша собой, может быть, даже покрасивее Мэй, но своим хладнокровием она походила на Каина. Уж она бы смогла найти выход из такой ситуации.

Приходилось возвращаться. В нас еще теплилась слабая надежда, что ребята сами нашли дорогу, но никто особенно на это не рассчитывал.

Мы пошли за Этаном. Он чувствовал направление ветра и шел под определенным, только ему ведомым углом. Вряд ли ветер мог поменяться в самый разгар бури.

— Бендиго, давай рискнем, — сказал Этан. — Я прикинул, где могут быть эти индейцы.

— Только мы двое?

— До ночи нам не вернуться. Идешь?

Эту метель я буду помнить до своего смертного часа. Этан поставил Каина впереди.

— Держись лицом к ветру, чтобы он дул тебе слева в глаз или в нос, — сказал он. — Через несколько минут вы попадете в долину. А как перевалите через низкую гряду, увидите деревья у дома миссис Макен, и все будет в порядке.

Каин остановился, повернувшись к ветру широкой спиной, и глянул на Этана.

— А ты?

— У нас с Бендиго есть одна идея. Если что, так мы выроем яму в снегу и в ней отсидимся. Когда не слишком устал, так можно пересидеть бурю.

Мы с Этаном вновь повернулись навстречу метели и пошли, скрючившись от ветра. Мы почти ослепли, ветер, словно бритвами, резал наши ничем не прикрытые брови. Казалось, что прошло не меньше года, пока мы забрались на бугор и остановились передохнуть в густой осиновой роще.

— В тот день, когда мы здесь остановились, я заприметил десяток индейцев с повозками и скарбом, — сказал Этан. — Не хотел пугать женщин и потому ничего не сказал. Может быть, они просто проезжали мимо. Но силок-то свежий, недавно поставлен. Похоже, они где-то неподалеку.

Осины росли так плотно, что ветер почти не продувал рощу.

— Лучшее место, чтобы переждать метель — это ложбина под горой. Индейцы могут быть там. Пошли.

Позабыв о холоде, я расстегнул куртку и положил руку на револьвер. Еще никогда я не направлял его на человека и, даст Бог, не направлю без крайней необходимости.

— Держи его наготове, — сказал Этан. — Индейцы уважают только силу.

Мы двинулись, утопая по колено в снегу. Еще на склоне мы почуяли запах дыма. Вот и вигвамы, целых три. Их замело снегом, и только вверху, там где были отверстия для дыма, снег подтаивал.

Чутко прислушиваясь, мы переходили от одного вигвама к другому. Вдруг послышался голос Мэй, следом — резкие голоса индейцев. В вигваме шел спор. Этан приподнял полог и быстро вошел, я — следом.

Посредине горел небольшой костер, после морозного воздуха внутри показалось душно и угарно. Тут же были дети и Мэй. Пока, слава Богу, они были невредимы, только сильно напуганы.

Индейцев было пятеро. Один, молодой, просто заходился от ярости.

Остальные оказались постарше, а тот, к которому обращался парень, был совсем стар. Но взор у него был ясен, и, как мне показалось, в глазах сверкали грозные огоньки, как будто ему не нравилось то, что выкрикивал молодой жеребец.

Как только мы вошли, разговор оборвался. Молодой индеец схватился за томагавк. И тут же я навел на него дуло своего шестизарядного револьвера.