Бенефис дьявола

- Не без этого. Весной за рулём нам вообще нужно ввести за правило надевать лошадиные наглазники, или как там это приспособление называется, чтоб по сторонам невозможно было глазеть, а то изобилие раздетых после зимней спячки женщин на тротуарах существенно осложняет ситуацию на дорогах.

- Ты, как истинный джентльмен, все свои тяготы и ответственность за них перекладываешь на нас!

- Вероника, ты только представь, если б мы с вами могли договариваться запросто, без всяких там романтических свиданий и цветочков…

- Ну да: пришла, увидела, победила. Кому нужны ваши цветочки и пыхтение в безлюдном парке под ледяной луной, - улыбнулась она.

- Мы с тобой одинаково мыслим! Только не пришЛА, а приШЕЛ; не увидеЛА, а увиДЕЛ…

- Нет, Паша, значит, мы с тобой мыслим совершенно в противоположных направлениях, а поэтому и дороги у нас расходятся. Ты Глеба, случайно, не видел?

- Глеба? Что за глеба такая? Может, хлеба?

Вероника рассмеялась:

- Мне он нужен для директора.

- О, для вашего знойного директора – всё что угодно, только без хлеба, - не унимался Паша, пытаясь взять Веронику под руку. Она остановилась, медленно-медленно подняла на него карий взгляд, в котором он увидел, вероятно, конец всем своим мечтаниям – по крайней мере, на этом этапе коридора – и спокойно повторила вопрос:

- Павел, вы Глеба не встречали в этом коридоре или в любом другом в течение последних двадцати минут?

- Вероника… Маврикиевна, голубушка, должен вас разочаровать: Глеба я – увы – не встречал. Честь имею! – добавил он и развернулся по-гусарски на каблуках в обратном направлении.

- Я Александровна! – крикнула она ему вдогонку со смехом, на что он, не оборачиваясь, приветственно помахал рукой. «Какой потешный!», подумала Вероника, заворачивая за угол коридора к лестнице запасного выхода, где все обычно курили.

На подоконнике лежала пустая пачка, в импровизированной пепельнице пара окурков, а Глеба не было. Она сняла с пояса телефон, отыскала в справочнике его номер и нажала кнопку вызова.

2

Светлана стояла под мягким теплым потоком душа, пар хаотичными клубами поднимался к встроенной в углу вытяжке. Настроение было совсем пасмурное, не в пример погоде за окном. Ссора с Глебом, такая банальная и ненужная, выбила её из обычно благодушного состояния, к тому же как раз во время своего отпуска, да еще и в тот период, когда родители Глеба собрались к сезонному переезду за город на свою дачу, и они с Глебом вдвоём могли пожить целых пять месяцев в его квартире как нормальная семья, или, по крайней мере, попробовать пройти через этот опыт. Её родители не возражали против такого течения событий – в конце концов, она была уже достаточно взрослой. Да и они были у неё молодцы и реально смотрели на окружающий мир, и перспектива того, что их дочь когда-то должна всё-таки выйти замуж и родить им внуков, ими только приветствовалась, в отличие от некоторых её подруг, чьи предки только и делали, что вбивали им в голову о придурках на улицах и беспринципных олигархах в ресторанах. Светлана смогла своих убедить, что за двадцать один год сознательной жизни она, возможно, и встречала интересных особей противоположного пола для совместного продолжения рода, но в наше время без опробования семейной жизни на практике трудно определить, во что эта семейная жизнь может вылиться через три-пять лет. Её маму, впрочем, несколько смущал такой трезвый подход: дескать, а любовь, страсть, как быть с этим, но она тут же сама и отвечала – всё это, безусловно, важно и значимо, но, к сожалению, приходяще и уходяще, в этом и разница между любимыми мужчинами в юности и любимым мужем на всю жизнь. Другого сценария семейного счастья – со сменой отцов своим внукам – для своей дочери они просто не допускали.

Однако Света подозревала, что её родители по истечение почти года так и не воспринимали Глеба как потенциального зятя, да и сама она тоже не чувствовала всепоглощающего стремления привязать этого человека к себе раз и навсегда. Конечно, с ним было уютно и безопасно, он разбирался во многих вещах и мог поддержать любой разговор; он нравился её подругам, что тоже приятно щекотало её тщеславие. Но это с одной стороны. С другой же – настораживало, так как молодая женская интуиция подсказывала ей, что подруг нужно держать на коротком поводке со своим бой-фрэндом. И вместе с тем, его неопределённость по жизни, регулярные переходы от профессиональных амбиций к полной апатии не давали ей никаких гарантий стабильного будущего. Теперь еще эта дурацкая ссора…