Бенефис и другие юмористические рассказы

— Что же касается до того ничтожнаго человѣчка, — слезливо продолжала мистриссъ Пепнеръ, — я вышла за него только потому, что онъ такъ нестерпимо приставалъ ко мнѣ. Я никогда не любила его, но онъ все ходилъ за мной и все дѣлалъ предложеніе. Сколько разъ ты мнѣ его дѣлалъ, Пепперъ? Двѣнадцать или тринадцать?

— Забылъ, — коротко отвѣтилъ бывшій лоцманъ.

— Но я никогда его не любила, — продолжала она. — Вѣдь я не любила тебя, нисколько не любила, Пепперъ, не правда ли?

— Нисколько! — съ жаромъ подтвердилъ Пепперъ. — Навѣрно ни у одного человѣка въ мірѣ еще не бывало такой сердитой и безсердечной жены, какъ ты. Это я всегда охотно скажу.

Онъ едва успѣлъ досказать этотъ панегирикъ вѣрности своей супруги, какъ послышался стукъ въ дверь. Въ комнату вошла дама неопредѣленныхъ лѣтъ, дочь ректора мѣстнаго прихода, и остановилась въ изумленіи, глядя въ отчаянныя, но совершенно безплодныя усилія капитана Криппена вырваться изъ положенія, одинаково смѣшного и неудобнаго.

— Мистриссъ Пепперъ! — проговорила дама въ ужасѣ. — О, мистриссъ Пепперъ!

— Не безпокойтесь, миссъ Уинтропъ, все въ порядкѣ,— возразила та очень спокойно, снова привлекая на свое широкое и помѣстительное плечо покраснѣвшее лицо капитана Криппена. — Это мой первый мужъ, Джемъ Буддъ.

— Боже мой! — вскричала миссъ Уинтропъ въ изумленіи. — Воплощенный Энокъ Арденъ!

— Кто? — освѣдомился Пепперъ съ видомъ вѣжливаго любопытства.

— Энокъ Арденъ, — отвѣчала миссъ Уинтропъ. — Одинъ изъ нашихъ великихъ поэтовъ[5] написалъ чудную поэму про одного моряка, который возвращается домой и застаетъ свою жену замужемъ за другимъ, но тамъ, въ поэмѣ, первый мужъ удаляется никѣмъ не узнанный, чтобы не нарушать ихъ счастья, и умираетъ отъ разбитаго сердца.

И она посмотрѣла на капитана Криппена съ такимъ выраженіемъ, точно тотъ не внолнѣ оправдалъ ея ожиданія.

— Да, — сказалъ Пепперъ, далеко не безутѣшнымъ тономъ, — а теперь мнѣ приходится умирать отъ разбитаго сердца! Ну, что дѣлать, что дѣлать!

— Какъ это все интересно! — вскричала миссъ Уинтропъ. — Подождите только немного, я сейчасъ принесу свой аппаратъ, и сниму васъ вмѣстѣ, такъ, какъ вы теперь!

— О да, пожалуйста, — дружески сказала мистриссъ Пепперъ.

— Я не хочу, чтобы меня снимали! — проговорилъ капитанъ очень сурово.

— Какъ, даже если я желаю этого, милый? — нѣжно освѣдомилась мистриссъ Пепперъ.

— Даже если бы ты продолжала желать этого всю жизнь, — угрюмо возразилъ капитанъ, снова пытаясь отдѣлить свою голову отъ ея плеча.

— Ну, развѣ вы не находите, что слѣдуетъ сдѣлать ихъ портретъ? — спросила миссъ Уинтропъ, обращаясь къ бывшему лоцману.

— Не вижу въ этомъ ничего дурного, — отвѣчалъ тотъ необдуманно.

— Слышите, что говоритъ мистеръ Пепперъ? — сказала дама, обращаясь опять къ капитану. — Конечно, ужъ если онъ не принимаетъ этого такъ близко къ сердцу, то вамъ и подавно нечего.

— Я поговорю съ нимъ потомъ, — произнесъ капитанъ очень кислымъ тономъ.

— Можетъ быть и правда, лучше сохранить все эта дѣло пока между нами, — поспѣшилъ сказать бывшій лоцманъ, встревоженный выраженіемъ лица своего пріятеля.

— Ну хорошо, я не буду больше мѣшать вамъ, — сказала миссъ Уинтропъ. — О, посмотрите, какъ это невѣжливо съ ихъ стороны!

Остальные поспѣшно обернулись, и успѣли еще замѣтить нѣсколько головъ, быстро мелькнувшихъ за окномъ. Капитанъ Криппенъ первый прервалъ молчаніе.

— Джемъ! — строго сказала мистриссъ Пепперъ, не давая ему окончить.

— Капитанъ Буддъ! — воскликнула миссъ Уинтроиъ, вся вспыхнувъ.

Взбѣшенный капитанъ вскочилъ и заходилъ взадъ и впередъ по комнатѣ. Онъ посмотрѣлъ на бывшаго лоцмана, и неудачный заговорщикъ содрогнулся отъ его взгляда.

— Не безпокойтесь понапрасну, капитанъ, — пробормоталъ онъ, подмигивая ему съ видомъ, которому тщетно старался придать бодрое и утѣшительное выраженіе.

— Я выйду немного пройтись, — сказалъ капитанъ, по уходѣ дочери ректора. — Только, чтобы освѣжиться.

Мистриссъ Пепперъ сняла свою шляпу съ вѣшалки около двери и начала надѣвать ее передъ зеркаломъ.

— Я пойду одинъ, — нервно сказалъ Криппенъ, — я хочу поразмыслить немного, обдумать.

— Никогда, Джемъ, — твердо произнесла мистриссъ Пепперъ. — Мое мѣсто около тебя. Если ты стыдишься того, что люди на тебя смотрятъ, то я не стыжусь. Я горжусь тобой. Пойдемъ. Пойдемъ, покажись имъ всѣмъ, и скажи, кто ты такой. Пока я жива, я не выпущу тебя больше изъ виду, никогда.

Она начала всхлипывать.

— Ну, что тутъ дѣлать? — сказалъ Криппенъ, оборачиваясь къ совершенно озадаченному лоцману.

— Ему-то какое до этого дѣло? — рѣзко спросила мистриссъ Пепперъ.

— Ну, нужно же и о немъ сколько-нибудь подумать, — сказалъ капитанъ, сдерживаясь. — Да и, кромѣ того, я, право, думаю, что мнѣ лучше будетъ поступить, какъ тотъ человѣкъ, въ стихахъ. Дайте мнѣ уйти отсюда и умереть отъ разбитаго сердца. Пожалуй это будетъ лучше всего.

Мистрисъ Пепперъ взглянула на него пылающими глазами.

— Позвольте мнѣ уйти и умереть отъ разбитаго сердца, — повторилъ капитанъ съ искреннимъ чувствомъ. — Я предпочитаю это, право, предпочитаю.