Бенефис мартовской кошки

Перестройка принесла с собой иные песни. И теперь, входя на рынок, я старательно ищу среди торговцев человека со славянской внешностью. Мне жаль женщин и детей, бегущих из разгромленных городов и сел Кавказа, мне все равно, кто они по национальности, просто, увидав в новостях колонну беженцев с узлами и младенцами, я мигом представляю себя на месте какой-нибудь из этих теток, но… Но продукты предпочитаю покупать «у своих». Глупо, правда? И тем не менее я перестала ходить в магазин на станции возле Ложкино, когда там за прилавками появились широко улыбающиеся «лица кавказской национальности». Мне неприятна произошедшая со мной метаморфоза, но, боюсь, если Анька с Ванькой поинтересуются через пару лет: «Кто такие чеченцы? – я не сумею спокойно, как Фася, ответить: «Это жители Чечни. Там много солнца, поэтому они темноволосые и черноглазые, со смуглой кожей»…

– Пропали у жильцов вещички, – продолжала вещать соседка, – ну да ничего, они не бедные, купят себе новые! Вот Саню жаль, хоть и пьянь беспробудная. Ежели выживет, куда ей возвращаться, а?

– А, чтоб она сдохла поскорей! – заорала заплаканная тетка, стоявшая возле неаккуратно связанных узлов. – Хорошо тебе всех жалеть, сама на другом этаже живешь! А мне каково? Кто мою квартиру отремонтирует? Я за что страдаю? Да чтоб ей, алкоголичке чертовой, уснуть и не проснуться! Чтобы у нее руки-ноги поотваливались, чтоб…

Слушая отчаянные проклятия, я пошла в сторону метро. Ей-богу, впору самой кричать: «Что делать? Что делать?»

Домой я вернулась совершенно разбитая и очень обрадовалась тому, что в прихожей меня встретили только собаки. Разделив между ними купленный по дороге пакет чипсов, я заглянула в ванную. Так, сейчас поставлю на унитаз тазы и ведра, потом напущу теплой воды, разведу в ней пену… Впрочем, пены нет. Ладно, обойдусь. Просто залягу в ванну и спокойно поразмышляю.

Нацепив на себя халат, я вымыла чугунную емкость, открыла краны и стала смотреть, как тугая прозрачная струя весело бьет по эмали. Но не успела вода наполнить и половину ванны, как раздался звонок в дверь и понесся лай собак.

Я со вздохом вернулась в прихожую. Ванна отменяется, придется обойтись душем на скорую руку. В небольшой квартирке с совмещенным санузлом можно понежиться в теплой водичке, только если находишься в одиночестве, потому что стоит лишь погрузить тело в пену, как из коридора послышится нервный крик: «Долго еще? В туалет хочу».

Можно, конечно, ответить: «Входи, у меня занавеска задернута».

Но, согласитесь, это уже не то удовольствие, когда знаешь, что в любой момент могут ворваться домашние.

Покорившись судьбе, я распахнула дверь и увидела довольно полную старуху, облаченную в темно-фиолетовую пижаму. Волосы пожилой женщины были аккуратно уложены в старомодный пучок, и пахло от нее не перегаром, а духами, которые любила Фася, кажется, их название «Серебристый ландыш».

– Тиночка, – ласково сказала бабуся, – вот, опять письмо от Лаврика пришло.

И она зачем-то протянула мне белый конверт. Я машинально взяла послание, адресованное Гнеушевой Ларисе Филипповне.

– Простите, но оно не нам адресовано! Ларисе Филипповне!

– Конечно, – ответила дама, – это мне Лаврик прислал. Или ты, Тиночка, сейчас занята?

– Я не Тина.

– А кто? – удивилась Лариса Филипповна.

Решив не объяснять ситуацию, я просто ответила:

– Родственница ее, приехала ненадолго.

– Тиночка когда вернется?

– Только завтра утром.

– Ай, какая жалость, так долго ждать, – расстроилась дама.

На ее приятном лице появилось выражение такого расстройства, что я не утерпела:

– Может, я могу чем помочь?

– Голос у вас, как у Тины, милый такой, – пробормотала Лариса Филипповна. – Давайте я объясню, в чем дело!

Я посторонилась. Душ тоже отменяется, пожилые люди, как правило, болтливы, быстро мне не отделаться.

Лариса Филипповна не оказалась исключением. Удобно устроившись на диване, она сначала принялась восторгаться собаками:

– Ой, какие славные! У меня тоже была такса, Джулия, только скончалась от старости, а другую завести побоялась, мне уже семьдесят пять, живу с внуком, Лавриком…

На мою голову вылился целый фонтан интересных, но абсолютно ненужных сведений.

Лариса Филипповна бывшая актриса, не из звезд, но имела на вторых ролях успех, получала букеты и письма от поклонников. К сожалению, муж ее рано умер, дочку Лариса Филипповна поднимала одна. Потом та выскочила замуж и родила мальчика, названного в честь покойного деда Лаврентием. Но не зря говорят в народе, что младенцам нельзя давать имена умерших родственников, счастья не будет.

Через год после появления на свет Лаврика умерла его мать, зять Ларисы Филипповны, хоть и был милым человеком, вдоветь долго не захотел, женился вновь и напрочь забыл о сыне. Но бывшая актриса не очень сожалела о супруге дочери, вся ее жизнь превратилась в служение Лаврику.

Естественно, он не ходил в детский сад. Бабушка за ручку водила мальчика в бассейн, на занятия немецким языком, в музыкальную школу.