Бенито Муссолини

В своей речи Муссолини сослался на заключительную декларацию конференции, где осуждался «всякий односторонний отказ от договоров, который может поставить под угрозу мир в Европе». Дуче произнес слово «Европа» с таким нажимом и выдержал столь долгую паузу прежде чем продолжить свою речь, что представители британского министерства иностранных дел сразу же поняли, что у него на уме, и провели бессонную ночь, решая, не следует ли Великобритании выступить с предупреждением Муссолини по поводу его возможного нападения на Абиссинию. Они решили, что его поддержка в их противостоянии Германии слишком важна для того, чтобы подвергать ее риску, и поэтому никакого предупреждения не последовало. Муссолини покинул Стрезу, полагая, что он достиг своей цели. И когда в июне было подписано англо-германское морское соглашение, его уверенность в том, что Великобританию абсолютно не волнует все то, что происходит в мире до тех пор, пока не возникает угроза ее собственным интересам, была вновь подкреплена.

Четыре месяца спустя началось вторжение в Абиссинию. И в ту же осень, когда почти вся Западная Европа дружно, хотя и безуспешно, выступила против агрессии Италии в Африке, в голове Муссолини созрела и вышла на первый план идея альянса с некой могущественной страной, которая в открытую не противодействовала планам дуче.

3

Первый пробный шар в свое время был запущен самим Гитлером, который на протяжении всей своей политической жизни восхищался дуче и находился под сильным влиянием фашистских идеологических концепций и фашистских ритуальных процедур. В 1926 году Гитлер написал письмо в Рим с просьбой о фотографии дуче с его автографом. «Просим вас поблагодарить вышеупомянутого господина, за проявленные им чувства — холодно отреагировало итальянское министерство иностранных дел и посоветовало своему посольству в Берлине — сообщить ему в той форме, в какой вы сочтете необходимой, что дуче считает несвоевременным удовлетворить его просьбу».

Хотя существуют некоторые веские основания предполагать, что немецкие нацисты еще в 1932 году подпитывались Италией финансово, сам дуче не имел никакого желания пятнать свою безупречную репутацию открытым контактом с «сомнительным авантюристом», который был их лидером. Даже после прихода Гитлера к власти в 1933 году, что застало Муссолини врасплох, подозрительное отношение дуче к этому человеку и его скрытое презрение к нему не исчезли. Муссолини верил, что именно он заставил весь мир уважать фашизм и восхищаться им, и ему совсем не хотелось, чтобы это политическое течение было как-то замарано национал-социализмом, истоком которого, как в то время считал дуче, является «бунт древних германских племен, вышедших из девственного леса». Не было никаких сомнений в том, что Муссолини пользовался, как в Европе, так и в Америке, гораздо большим уважением, чем когда-либо это относилось или будет относиться к Гитлеру. Консервативные писатели и общественные деятели в двадцатых и начале тридцатых годов нашего столетия столь часто и притом от всей души расточали в его честь восторженные дифирамбы, поражавшие своей искренностью, что Муссолини легко поверил в то, что он действительно является величайшим государственным деятелем своего времени.