Бенкендорф

Отряд догнал действующую армию в конце октября, когда уже выпал снег, и немедленно вступил в бой. 29 октября казаки, по словам Бенкендорфа, буквально «натолкнулись» у Духовщины на своих старых противников — итальянский корпус Евгения Богарне. Столкновение казаков с линейной пехотой более напоминало травлю крупного зверя. Лёгкая конница не могла успешно атаковать ощетинившиеся штыками колонны и каре итальянцев; однако, пользуясь почти полным отсутствием у неприятеля кавалерии, казаки обстреливали его из конных орудий, отбивали транспорты, «как всегда», брали в плен отставших и фуражиров; уничтожали все припасы, мосты и переправы по пути следования вражеских колонн. Богарне потерял почти всю артиллерию и обозы с награбленным в Москве имуществом. За один день казаки Иловайского-четвёртого взяли более пятисот пленных, притом что этот генерал считался, по словам Волконского, «не только осторожным, но и трусоватым». После этих боёв отряд Голенищева-Кутузова двинулся севернее Днепра, в обход Смоленска к Витебску, на соединение с частями Витгенштейна.

Война превратилась для Бенкендорфа в ремесло, рутину, и записки его стали скупее: память уже не сохраняла картин войны — они примелькались, приелись: всё те же охота на мародёров и фуражиров, уничтожение переправ и продовольствия на пути неприятеля, захват пленных и обозов, казаки, делящие «дуван»… Бенкендорф мог бы согласиться со своим боевым товарищем Волконским, состоявшим с ним в одном отряде и написавшим о том периоде: «По добросовестности моей в противность рассказов всех партизан того времени я скажу во всеобщее сведение, что большей частию действия партизан не подвергают их опасностям, ими выводимым в реляциях. Партизан рыщет там, где ему по силам, и всегда имеет в виду не попасть впросак».

Военная необходимость заставляла Александра Христофоровича действовать далеко к северу от основных событий последнего этапа войны. Из-за этого он не участвовал ни в разгроме наполеоновских войск под Красным, ни в Березинской эпопее, ни в долгожданном возвращении русских в Вильно. На фоне успехов главных сил статистика действий генерала Бенкендорфа покажется заурядной. И всё же более шести тысяч пленных, в том числе три генерала, были захвачены его полками «при преследовании неприятеля разными отрядами до реки Неменя», до выхода в качестве авангарда корпуса Витгенштейна на границу, в печальной памяти город Тильзит. Именно отряд Бенкендорфа участвовал в последних боях Отечественной войны 1812 года и был одним из первых, форсировавших пограничный Неман.

Константин Батюшков набросал поэтическую картину «Переход русских войск через Неман»:

Снегами погребён, угрюмый Неман спал.
Равнину льдистых вод и берег опустелый
И на брегу покинутые села
Туманный месяц озарял.

Всё пусто… Кое-где на снеге труп чернеет,

И брошенных костров огонь, дымяся, тлеет…

Стихотворение Батюшкова не было закончено. Не закончилась с переходом границы и война.

Kozakkendag

В 1813 году генерал-майор Бенкендорф мог бы отметить важную дату своей жизни — ту, о которой хотели бы знать многие, но которой не угадать никому… К августу Александр Христофорович прожил половину отмеренного ему земного срока.

Именно «земную жизнь пройдя до середины», Александр Христофорович заслужил право попасть на скрижали истории. А как ещё назвать белые мраморные плиты московского храма Христа Спасителя, золотом запечатлевшие самые прославленные имена и события великой войны 1812–1814 годов? Имя Александра Бенкендорфа встречается на них не один, не два — шесть раз!

Впервые — на так называемой «26-й стене» нижнего коридора, налево от западного входа в храм. На ней отображены «высочайшие пожалования за поражение и изгнание неприятеля из России в 1812 году». «Флигель-адъютант Александр Бенкендорф» упомянут здесь вместе со своими начальниками Винцингероде и Голенищевым-Кутузовым, рядом со знаменитыми партизанами Денисом Давыдовым, Сеславиным, Фигнером, казачьими генералами Грековыми и Иловайскими…

Остальные упоминания имени Бенкендорфа относятся к Заграничному походу русской армии. Вот «49-я стена», запечатлевшая «награды, пожалованные за разные дела и сражения, бывшие в 1813 году»:

«Награждён орденом Св. Георгия 3 степени: генерал-майор Бенкендорф (Александр), за отличия в делах при преследовании неприятеля».

Этот боевой «Георгий» Бенкендорф заслужил в самом начале кампании, «в воздаяние отличного мужества, храбрости и распорядительности, оказанных при партизанских действиях против французских войск и при поражении их при Темпельберге».