Бенни Имура. 3 книги

— Ночи я проводил в амбарах или дренажных канавах. Мне не известно, сколько дней это длилось. Слишком много, я полагаю. Затем однажды утром я услышал голоса и, выбравшись из своего укрытия, увидел отряд вооруженных мужчин, идущих вниз по дороге. Больше шестидесяти человек, с парой солдат и полицейских, указывающих путь. Я понесся к ним, бессвязно крича. Они чуть было не пристрелили меня, но я вовремя ухитрился вымолвить несколько слов. Они обступили вокруг, дали еды и воды, и начали расспрашивать, где я был и что видел. Не думаю, что в моих словах было много смысла, но когда я достаточно пришел в себя, чтобы рассказать им о коттедже, то осознал, что не имею ни малейшего понятия, где он находится. Я не был знаком с этой частью Калифорнии, и совсем не замечал, каким безумным маршрутом несся. Они достали карту, и я пытался найти то место, но это было безнадежно.

— Что происходило дальше?

Он покачал головой.

— Они так и не нашли коттедж. По крайней мере, пока я был с ними. Отряд из дюжины человек выдвинулся на его поиски, но так и не вернулся. Главная группа постоянно спешила, и спустя неделю боев и бегства, мы наткнулись на водохранилище с высоким забором из цепей и горами позади. Это было хорошо защищенное место, где собирались выжившие.

— Ты имеешь в виду это место. Так и появился город?

— Да. Я помогал на земляных работах, укреплял забор и строил убежища. Работал так много, как мог, каждый день… И, за исключением пары очень коротких вылазок в «Руины» с Томом, я больше не покидал город. И не думаю, что когда-либо это сделаю.

— Что же насчет маленькой девочки? Насчет Лайлы?

Саккетто откинулся назад.

— Ну, парень, здесь я заканчиваю свою историю о Потерянной Девушке, дальнейшие события тебе расскажет Том. Об остальном тебе следует узнать от него.

Бенни встал и принес кофейник. Он наполнил чашку художника свежим кофе и поставил бутылку виски рядом. Художник на какое-то время уставился на нее, потом добавил немного в свой кофе, сделал глоток, а потом встал и вылил кофе в раковину.

— Спасибо, что рассказали мне все это, — сказал Бенни. — Большинство людей не хотят вспоминать о Первой ночи и о том, что случилось после. А истории тех, кто рассказывает… Звучат так, словно все поголовно были настоящими героями.

— Да, а я, совершенно точно, таковым не был.

— Вы не сделали ничего плохого.

Художник усмехнулся:

— Я убежал прочь, бросив младенца и маленькую девочку в окруженном живыми мертвецами доме. Я абсолютно уверен, что точно не сделал ничего правильного.

— Смогли бы вы вынести их наружу? Их обеих?

Саккетто несчастно покачал головой.

Бенни улыбнулся ему.

— Тогда, вы как минимум попытались сделать то, что могли, — сказал он.

— Парень, я ценю твои старания, но подобная мысль даже не закрадывается ко мне ночью, — он закрыл глаза, — ни в одну из них.

18

— Спроси Тома, — сказал художник, провожая Бенни к выходу. — Если он захочет говорить об этом, то сможет рассказать тебе продолжение истории.

— Поговорю.

— Ты никогда толком не рассказывал мне, однако… Какое тебе дело? Ты ее даже не знаешь. Что она для тебя значит?

Бенни предчувствовал эти вопросы, но все же надеялся избежать их. Он пожал плечами. Достал из кармана карту и положил так, что они оба могли видеть изображение.

— Это тяжело объяснить словами. Я перебирал новые карточки с ребятами, когда заметил эту. Было в ней что-то такое, что-то связанное с ней. Я… — Он замолчал, пытаясь выразиться правильно, но слова совершенно не шли ему на ум. Он пожал плечами.

Тем не менее, Саккетто удивил его, кивнув.

— Нет, я понимаю, парень. Она из тех людей, которые имеют сильное влияние на остальных.

Художник открыл дверь навстречу яркому свету сентябрьского солнца. Чистые и беспристрастные лучи, казалось, принадлежали совершенно другому миру, не тому, о котором он рассказывал. Они замешкались на мгновение. Никто из них не был уверен, конец их знакомства или только начало дружбы, которая продлится долгие годы.

— Извини, что не получилось с работой, — сказал Саккетто, криво улыбнувшись.

— Ну, не то чтобы я примкнул к отряду убийц зомби. Поэтому, если тебе нужны люди, я все еще свобо…

— Нет, — перебил его Саккетто, — я имею в виду, прости, что назвал твои рисунки отстоем. Ты отличный парень, с которым приятно разговаривать. Легче, чем с твоим братом.

— Так мои художества — отстой?

— Рисовать ты умеешь, — признался художник.

— Я…

— Вот только не очень хорошо.

— Эм… Спасибо?

— Ты бы предпочел, чтобы я солгал тебе, парень?

— Возможно.

— Ну, тогда ты настоящий Рембрандт, и твое присутствие здесь делает меня ничтожеством.

— Уже лучше.

Они улыбнулись друг другу. Художник протянул запятнанную красками руку, и Бенни пожал ее.

— Я надеюсь, ты найдешь Потерянную Девушку.

— Найду, — ответил Бенни.

Тут взгляд художника стал каким-то чужим, и прежде, чем Бенни смог сказать что-нибудь, голос позади них произнес:

— Так-так, что это вы тут делаете?