Бенни

Через полчаса за поворотом показался Малкотт. Во дворе мотеля он свернул на дорожку из гравия и подкатил к коттеджу. Сзади взвизгнули тормоза, и опять появились два копа. Но Бенни их проигнорировал, стараясь сосредоточиться на Пэт, которая сидела откинувшись на сиденье, с пустыми глазами, обхватив руками колено.

— Пэт, — сказал он, — приехали. Вылезай.

Она зевнула.

— Соберись, ради Господа Бога.

Пэт нехотя вылезла из машины. Он привел ее в коттедж, снял с постели покрывало, стащил через голову новое платье. Она повалилась на спину, казалось, внезапно провалилась в глубокий сон и вроде бы отключилась надолго.

Он пошел к автомобилю, забрал свертки, принес в коттедж. Пэт по-прежнему лежала на спине, спала. Она приняла не ту дозу. Она снова забыла, какое у Тобера чистое зелье. Он взглянул на часы, на Пэт, потом вышел, сел в машину и поехал.

Получасовой путь Бенни проделал за пятнадцать минут, а когда замедлял ход в пробках, душный воздух жег его, как горячий клей. В переговорном пункте было прохладно, в каждой кабинке работал маленький вентилятор. Он втиснулся в кабинку и стал ждать.

— Соединяю с Нью-Йорком, — сказал механический голос.

На другом конце раздалось жужжание, потом какая-то женщина сообщила, что Митци прямо растаяла, потом снова жужжание.

— Соединяю с Нью-Йорком, — повторил голос.

— Алло, алло! Это Тейпкоу… Да, знаю. У меня новый адрес. От-Платт, Луизиана… Нет, все в порядке, раз я тебе звоню… Ну что Альверато? Как, не раньше чем через неделю? Что он себе думает, тупая башка? Думает, я собираюсь крутиться без всякой помощи, когда Пендлтону все известно? Слушай, скажи, ему ради Бога, я должен знать, сколько еще ждать. Дело стоит миллион, а он… Конечно. У меня деньги кончились… Чертовски щедро с его стороны, только еще тысяча баксов не спасет меня от Пендлтона. Может быть, этот гад прямо сейчас прослушивает разговор!

Они поговорили еще, но Бенни ничего не добился. Пусть еще ненадолго заляжет, может, всего на несколько дней, пусть выходит на связь, утром пусть получит тысячу в «Вестерн Юнион».

Он сильно вспотел, выйдя из будки, и дело было вовсе не в жаре. Все было слишком неопределенно, все слишком зависело от одного жирного хама, катавшегося на яхте в Карибском море, ухаживая за мисс Дрисколл.

«Пускай Пендлтон попотеет», — сказал Альверато. Бенни было гораздо хуже. Слишком многое пошло наперекосяк — у Тобера, теперь с копами, а еще это гадкое и безумное дело с Пэт. Он совершил слишком много ошибок.

Прежде чем возвращаться в Малкотт, выложил несколько баксов за зеленый виски и три сотни за кондиционер. Потом поехал назад, взвинченный, напряженный. Он наделал чересчур много ошибок.

В одном он не ошибся, хоть и не знал этого. Пендлтон действительно прослушивал разговор.

Глава 18

Кондиционер помог. Они сидели в коттедже, у них была выпивка. Бенни подумал, что выпивка лучше другой дряни, и Пэт она помогла, причем настолько, что он мог справиться с ситуацией. Иногда, видя ее спящей, видя, как вытянулось ее лицо, как выступали кости, он заливал выпивкой находившее на него смутное чувство. Это тоже помогало. Потом, потом уж точно, обещал себе Бенни, он все будет делать правильно. Потом, когда спадет напряжение и выгорит дело… До тех пор он не принесет ей ничего хорошего. Кроме выпивки. Когда он дает ей выпить, это все-таки лучше другого.

Нью-Йорк его беспокоил. Денег в «Вестерн Юнион» не оказалось. И никто не отвечал на звонки.

Он ездил дважды в день. Сидел на переговорном пункте, смотрел, как молодая телефонистка переключает штекеры.

— Пока ничего, сэр. Одни гудки. — Она оглянулась на Бенни с ободряющей улыбкой.

— Звоните, звоните.

Один красный огонек продолжал монотонно мигать. Бенни ждал. Неужто эта девчонка строит ему глазки? Он видел, как она косится на него. Он встал, облокотился на стойку, спросил:

— Пока ничего?

— Боюсь, нет, сэр, — с улыбкой взглянула она на него.

И нечего ей так радоваться, черт побери!

Подошел клиент разменять монеты, она принялась пересчитывать. Потом снова взглянула на Бенни:

— Вы сюда регулярно заходите, да?

На щеках у нее были ямочки, и Бенни разглядывал их.

— Да, захожу и ухожу.

Телефонистка хихикнула и отвела взгляд. Он еще о чем-то заговорил, надеясь прояснить дело, потом опомнился. Он смотрел на операторский микрофон, который поднимался и опускался в такт ее дыханию, на ее руку, пухлую, розовую, с двумя складочками возле локтя. Заставил себя отойти от конторки:

— Отмените вызов. Никого нет дома, — и пошел к выходу.

— Сэр!

Бенни вернулся и, делая вид, что торопится, спросил:

— В чем дело?

— Я хотела… — Тут девушка замолчала, стараясь сообразить. — Не знаю, надо ли вам сказать, или, может быть, это вас не касается. Правда, это нарушение правил, но он… так странно говорил, что я собралась вас спросить. Я про это никому не сказала, потому что это против правил, а может, вообще какая-то чепуха, но если вы пообещаете никому не говорить, я скажу. Обещаете?

— Слушай, детка, хочешь что-то сказать, говори.