Бенвенуто

Наверное, пришло время описать поподробнее этого Жан-Кристофа Париса, куртье из Парижа.

Он приехал впервые ко мне на юг поздней осенью 2009 года, а познакомились мы по телефону, когда он 23 сентября этого же года ответил на наше объявление о поиске инвесторов. Жан-Кристоф расположил меня к себе и внешностью, и тем, что рассказывал о своих детях (которых у него якобы было трое) и о своей хворой жене.

Это уже потом я подметил, что у всех агентов спецслужб, втирающихся в доверие, всегда кто-нибудь «хворает». Или они сами, или дорогие им близкие люди.

Жан-Кристоф не капризничал, денег за «командировки» не просил. Он с интересом осмотрел мою собственность и внимательно ознакомился с документами, удостоверяющими и мое владение ею, и ее оценку банковскими экспертами.

Был он средних лет, худощавый, коротко стриженный, иногда неловкий мужчина. Пока мы обедали и знакомились в какой-то случайной брассери[10] в Каннах, он дважды чуть не перевернул бокал с вином. Позднее Катрин, упомянув о нем, забавно злилась, что он вечно все портит на переговорах: то перевернет, то уронит, то обольет клиента. А я рассмеялся ее рассказу, вспомнив нашу первую встречу с Жан-Кристофом.

Месье Парис предлагал мне то один вариант, то другой, время между тем текло, а я все никак не соглашался. Потом однажды куртье пригласил меня в Париж в свой «офис». Скорее всего, это помещение не было офисом Жан-Кристофа, но, видимо, он желал, чтобы у меня пропали сомнения насчет его солидности.

К тому же мой новый знакомый позвал туда еще «несколько партнеров», чтобы найти решение моей задачи «вместе».

Как и у других агентов или офицеров французской «конторы», у Жан-Кристофа в 2010 году не было никаких следов в Интернете. Вы не нашли бы ни его фотографии, ни его участия в социальных сетях, ни даже его имени в списках выпускников какой-нибудь школы или университета.

Это теперь, в 2013 году, когда французские спецслужбы «взялись за ум», они озаботились хотя бы «витриной», подобием аккаунтов в «Фейсбуке» и так далее. А тогда у профессиональных оборотней в Сети ничего не было. Никаких следов. Само собой, сие забавно и в наше время выглядит дико, но факт остается фактом: французские спецслужбы зачем-то стирали всё подчистую, уже одним этим фактом ставя своих агентов под подозрение.

Однажды я с нескрываемым интересом наблюдал, как личная информация, касающаяся моего знакомого, которого только что завербовали, вдруг начала исчезать буквально на глазах.

Не понимаю, как они надеялись при таком раскладе сохранить в тайне причастность того или иного подозрительного типа к «конторе»? Достаточно было просто погуглить его имя, и если выяснялось, что взрослый, весьма влиятельный и импозантный человек просто-напросто не существует в Сети, это, как минимум, вызывало подозрения.

А в сочетании с другими характерными признаками установить агента, тем более плохо подготовленного с профессиональной точки зрения и болтливого, – и вовсе раз плюнуть. Правда, для этого нужно избавиться от наивной уверенности, что шпионы бывают только в кино.

Но вернемся к теме. Я приехал в Париж и в одном из старинных зданий в центре города нашел офис месье Париса, переделанный из квартиры. Там меня ждали пара других французов с унылыми лицами, коренастый представитель люксембургской компании с некрасивым, широким и рваным шрамом на шее и лице и сам Жан-Кристоф за столом в кожаном кресле.

Мизансцена мне показалась не особо располагающей, тем более что все присутствующие курили. Не одновременно, конечно, но все мужчины были курящими. Это само по себе настораживало.

В мире финансов я как-то не встречал курящих людей, особенно группами. Курить уже не модно, а одновременно и в тесном офисе – это вообще нонсенс. Собравшиеся люди не были теми, за кого себя выдавали. Я чувствовал это интуитивно, и моя уверенность крепла.

Французы, представленные мне как специалисты по отношениям с банками, чтобы расположить меня к себе, говорили о гольфе. Все присутствующие, как ни странно, уже откуда-то знали, что я чемпион «Эвиана-2009» (я действительно выиграл турнир Про-Ам в составе команды из четырех человек).

Беседа шла по кругу, и я не понимал, зачем я вообще сюда приехал? Ничего нового не говорилось. И вдруг, примерно минут через тридцать после начала встречи, пришла Катрин.

Это была стройная, безупречно сложенная женщина возрастом чуть за сорок, с большими голубыми глазами и гривой пепельных волос. Высокие скулы делали ее немного похожей на славянку. Она села в кресло недалеко от меня. Я старался не коситься на нее. Помню только, что она была одета со вкусом – простое элегантное платье и дорогая большая сумка.

Потом, когда она появилась у нас в офисе, мои сотрудники перешептывались, что я привел с собой «Карлу Бруни». На самом деле Катрин раздражает сравнение с Карлитой, ибо она считает себя более красивой. Ну, в чем-то она, пожалуй, права.