Бенвенуто

Сейчас, когда я написал эти строки, мне стало любопытно, что же именно ей наврали? Жаль, что мы уже никогда не сможем это выяснить.

Катрин временами болтала без умолку. Рассказывала о своем «русском партнере» и его «украинском шофере», например.

Тут следует пояснить.

Французские полицейские работают в паре. Контрразведчики не исключение. Один из них всегда остается на связи, хотя держится в тени.

В нашем случае ее напарником был русскоязычный мужчина, способный понимать не просто русскую речь или жаргон, но и так называемый на их профессиональном жаргоне контекст, то есть намеки, отсылки к художественным произведениям, анекдотам, историческим фактам и тому подобное.

Напарник Катрин, видимо, был парнем, склонным к клоунаде, любимцем «конторской» публики, и она часто возвращалась к забавным историям о нем.

Ну, то есть она, конечно, не говорила мне: «У меня есть напарник-флик (то есть коп, легавый, полицейский), он сидит в засаде, слушает и пишет все, что ты говоришь. Анализирует это, расшифровывает смыслы, понимает контекст и придумывает дальнейшие шаги нашего веселого квеста с целью завербовать тебя или арестовать».

Вместо этого она говорила: «У меня есть старый друг, он русский, мы с ним уже много дел провернули вместе. Он тоже работает в «высоких финансах». Его зовут Андрей Никитин. Он недавно заработал несколько миллионов евро на сделке с Газпромом».

Я уж не говорю, что на самом деле Катрин рассказывала мне, что он заработал сто пятьдесят миллионов. Не говорю, потому что прозорливые читатели сразу спросят: «Стопиисятмиллионов? И как ты такой дуре поверил?»

Я не поверил, просто подумал, что она привирает. Она-то искренне старалась, называла мне большие суммы, потому что:

а) у нее был опыт общения с миллиардерами, и

б) потому что меня они считали каким-то глубоко законспирированным воротилой.

Видимо, начальники сориентировали Катрин на то, что я хитрая, осторожная, но важная птица и ворочаю миллиардами, то ли своими, то ли чужими.

Поэтому они все время оперировали какими-то гигантскими суммами, которые для меня были на самом деле чем-то нереальным, вроде взрывов сверхновых звезд в других галактиках.

Между тем она так часто говорила о своем напарнике, что я стал потихоньку выяснять, кто же он такой, этот Никитин? Под видом легкой ревности я сначала попытался узнать (в несколько приемов и в разные дни) его семейное положение, возраст и физические данные.

Я же не дурак и уже начинал понимать – Катрин имеет отношение к спецслужбам. Но я думал, что она просто стучит в налоговую или в Police Judiciaire на своих клиентов. Это, по идее, не мешает ей реально работать в «больших финансах». По крайней мере, я так себе это объяснил. Кто знает? Может быть, стукачество – это часть их профессии, и по-другому не бывает. Во всяком случае, не мне устанавливать правила, ведь не я придумал этот мир.

Но, как уже говорилось, я и представить себе не мог, что в этом спектакле являюсь отнюдь не зрителем с галерки, а главным героем. У меня просто не хватало для подобного предположения чувства собственной значимости.

Оказалось, что у Никитина, «как минимум, шесть любовниц одновременно» и «он имеет дело исключительно с девочками до двадцати лет». Что Катрин и Андрей «не любовники и никогда ими не были».

Потом она иногда путалась: то «у Никитина взрослые дети, которые уже не живут на его попечении», а то у него «нет детей» (что странно).

Ну, эту чушь про шесть девочек и латентную педофилию я пропустил мимо ушей, а вот насчет «не были любовниками» и «нет семьи» я для себя отметил.

Проанализировав эту и другую информацию о нем (например, о посещении им злачных парижских мест и его любви к определенным маркам автомобилей), я сделал вывод что Никитин, скорее всего, гомосексуалист. Тем более Катрин рассказывала, как именно этот пижон любит кутить (на респектабельного миллионера он никак не тянул). В итоге я окончательно укрепился в уверенности, что Никитин, скорее всего, педераст с замашками тамады и клоуна в большой компании.

Еще она рассказывала, что однажды Андрей пел песни, отобрав микрофон у солиста какой-то вокально-инструментальной группы на банковском корпоративе. Пел про Катрин, разумеется. Ей это было приятно, и она об этом рассказала.

Природу их корпоратива я потом тоже аккуратно выяснил – там, как оказалось, присутствовали полицейские, причем довольно высокопоставленные шишки, а Никитин, шалунишка, хохмил, шутил, ломал комедию и, обнажившись по пояс, показывал свои мускулы «самому господину капитану».

Я отметил ее ненормальный для блондинки из мира «высоких финансов» пиетет к воинскому званию и спросил: «Выходит, Никитин худ, раз это было смешно?» – имея в виду клоунскую демонстрацию голого торса и мускулов.

Катрин осеклась, замешкалась, затем сказала: «Да нет, он нормального телосложения, возможно, даже толстоват» – и искоса посмотрела на меня.

Я понял – она зачем-то врет, он худощав. Ну что за странный корпоратив полицейских, голубоглазых красавиц из советов директоров и банкиров и педерастов? А?