Бенвенуто

Мы обладаем в России собственным медиаресурсом, плюс всегда есть возможность обратиться к друзьям за поддержкой. То есть, как ни крути, а наш голос все равно будет услышан и мы сможем публично ответить любому медийному агрессору.

Из осторожности мы были намерены продемонстрировать картину без масштабной рекламы, а в таких случаях «светила», скорее всего, предпочтут не связываться с нами. Не стоит овчинка выделки, а риск слишком велик. Когда есть возможность промолчать, им проще пропустить событие, чем спровоцировать скандал, который еще неизвестно чем обернется.

В то, что нам окажут поддержку российские искусствоведы, я не верил. И вот по какой причине. В 2006 году мы уже обращались за помощью в Государственный Эрмитаж. Мы смиренно просили, чтобы в его лаборатории всего-навсего взяли пункции и исследовали пигменты и основу портрета. Разумеется, я готов был за это заплатить.

Профессиональные исследования, проведенные в России, позволили бы нам начать предметные переговоры с Пушкинским музеем и Эрмитажем.

К этому времени у нас уже имелись готовые технические анализы, сделанные в парижской лаборатории, и, кроме того, было официально установлено ведущими французскими антропологами, что на портрете изображено лицо именно Челлини. Я просил о повторном российском анализе, поскольку таким образом прощупывал почву только для начала переговоров.

Сначала я переговорил по этому делу с двумя штатными сотрудниками музея. Один из них поведал мне, что Эрмитаж не станет проводить исследование моей картины. Якобы это личное распоряжение господина Пиотровского, таковы правила: в лаборатории исследуются только те произведения, которыми Эрмитаж владеет. Ни нашу картину, ни досье на нее работники музея никогда не видели. По крайней мере, из моих рук они досье картины не получали. Настаивать мы не стали.

Через шесть лет, к 2012 году, ситуация радикально изменилась: отсутствие поддержки и глухое молчание со стороны искусствоведов нас более не пугали. Материала было накоплено достаточно, к тому же он оказался весьма наглядным.

Ко всему прочему, к началу нашей выставки замечательный эксперт из Оксфорда при поддержке Института Курто в Лондоне подготовил превосходный иллюстрированный стилистический анализ, убедительно и наглядно доказывающий, что автопортрет органично ложится в канву итальянской живописи конца XVI века. То есть против первого пункта возможных угроз у нас было выработано несколько вариантов противодействия.

Со вторым пунктом все было немного сложнее, и не обошлось без сюрпризов.

Дело в том, что ни я, ни моя жена не были уверены, станут ли на территории России наши «родные» контрразведчики препятствовать «шалостям» иностранных «контор» в отношении нас и нашего портрета.

На самом деле вопрос защиты наших интересов и имущества в этом случае нельзя было решить путем найма или «стимуляции» обычных правоохранителей «через знакомых ментов». Здесь требовалась систематическая работа контрразведки, в достаточной мере секретная и профессиональная, а она или есть, или ее нет.

Мы опасались, что иностранцы именно на территории России станут действовать с особой дерзостью по отношению к нам и, как всегда, вне рамок правового поля. С другой стороны, я был уверен, что российские спецслужбы обратили внимание на мой блог в Интернете. Это само собой разумеется.

Он довольно популярен, а во-вторых, я ведь начал выкладывать там горячую, реальную и актуальную информацию исходя из личного опыта сосуществования с французской контрразведкой. Упомянутые в Сети факты специалисты могли легко проверить и таким образом определить, что я нисколько не привираю своим друзьям и читателям и события действительно имели место.

Я публиковал свои заметки искренне, хотя никаких целей «сдать» кому бы то ни было французов у меня не было. Я просто отчаянно защищался и пытался выжить как мог.

Как оказалось впоследствии, мы рассудили правильно. Спецслужбы России внимательно наблюдали за развитием событий и вели проверку. Словом, по второму пункту возражения тоже ослабли.

Что касается пункта номер три, то решением для ввоза картины без таможенных пошлин и последующего вывоза из страны мог стать режим так называемого временного ввоза культурных ценностей в РФ. Это особый таможенный режим, и он доступен исключительно резидентам другой страны. То есть российский гражданин, постоянно проживающий в России, не может воспользоваться этим преимуществом.

А вот гражданин другого государства или даже российский гражданин, постоянно проживающий за рубежом, вправе временно ввезти картину на территорию России, с тем чтобы потом вывезти ее без всяких проблем. Да и сам по себе этот временный ввоз оформляется несложно, в явочным порядке прямо на территории аэропорта.

Путешественник, желающий оформить такой режим, должен иметь при себе картину, две ее фотографии, список ввозимых ценностей, даже если в этом списке всего одна вещь. Он обязан заполнить и подать властям таможенную декларацию и написать заявление на имя начальника таможни.