Бенвенуто Челлини

Что-что, а тверже духа, чем у Бенвенуто, вообще не бывает. И они пошли ночью в «Кулизей» (так называл великий театр античности), Бенвенуто прихватил с собой друга, нагруженный книгами священник взял с собой помощника. Священник облачился в подобающее случаю одеяние и со страшными заклинаниями принялся чертить на земле круги. Устойчивая традиция: Фома Брут у Гоголя тоже чертил круги. Внутри кругов разложили костер и стали жечь курения. «Длилась эта штука полтора с лишним часа; явилось несколько легионов, так что весь Кулизей был переполнен». Надо думать, что это был легион демонов, из-за сильного дыма толком ничего не рассмотреть.

— Проси, Бенвенуто, — сказал священник, и тот попросил:

— Хочу быть опять со своей Анджеликой.

Ответа не последовало, но Бенвенуто был очень доволен увиденным, однако священник сказал, что опыт надо повторить — для крепости. И повторили спустя некоторое время. На этот раз Бенвенуто взял с собой по наущению священника двоих своих товарищей, а также двенадцатилетнего чистого отрока — своего ученика. Опять круги, огонь, курения. Священник дал в руки Бенвенуто пентакул — талисман пятиугольной формы — и велел поворачивать сей пентакул соответственно его указаниям, держа его над головой мальчика. Все дальнейшее было описано со слов ребенка: взрослые видели только дым и тени. «Я, который боялся столько же, сколько и они, старался этого не показывать и всем придавал изумительнейшего духу, но я считал себя наверняка мертвым из-за страха, какой я видел в некроманте». Бедный мальчик спрятал голову между коленями. Он видел миллионы свирепейших демонов, они грозили людям. «Кулизей горит, он идет на нас!» — кричало дитя. Бенвенуто опять выкрикнул желание и получил положительный ответ: мол, через месяц увидишь свою Анджелику.

Удивительна концовка этого некромантического сеанса, совсем в духе Рабле. Демоны все пребывали. Но теперь главным было от них избавиться с помощью сильно пахнувших курений. Для этих целей принесли с собой смолу цафетику. Страшно было всем. Бедный Аньоло Гадди, друг Бенвенуто, до того перепугался, что «свет очей вылез у него на лоб».

— Аньоло, подбрось в костер цафетики!

И тут с беднягой приключилась медвежья болезнь. «Сказанный Аньоло, что хотел тронуться, издал громогласную пальбу с таким изобилием кала, какого возмогло гораздо больше, нежели цафетика». От сильного зловония мертвецы и демоны начали поспешно удаляться. Наша компания, дрожа от страха, покинула Кулизей, только когда стали звонить к заутрене.

Священник-некромант сказал, что, сколько раз он ни вступал в круги, никогда еще не было такого сильного эффекта, а потому Бенвенуто должен вместе с ним заклясть некую книгу. Книга поможет им найти клады, «коими полна земля». Бенвенуто сказал, что не может этим заниматься, потому что надо кончать медали для папы, а и вообще-то его больше волнует, исполнится ли его желание, увидит ли он свою Анджелику. Некромант стоял на своем: любовь-де есть суета и вздор, а богатство — это серьезно. И еще говорил, что если Бенвенуто не будет заклинать с ним книгу, то с ним непременно случится беда.

Бенвенуто уже было согласился искать с некромантом клады, но в Рим приехал некий Джованни, великий модельер, и ему хотелось потягаться с ним в мастерстве. Месяц был на исходе, когда Бенвенуто понял, что «влюблен до такой степени в свою медаль», что уже не вспоминал об Анджелике.

Но от демонов так просто не отвяжешься, предсказание некроманта начало сбываться. Как-то вечером Бенвенуто встретил на улице «своего большого друга Бенедетто», нотариуса. Отец у него был сиенец, сам Бенедетто флорентиец, работал он в Неаполе, а сейчас приехал в Рим. Удивительное дело, единой Италии на карте нет, все отдельные герцогства и республики, а по сути дела, все живут вместе. В мастерской у Бенвенуто работал некто Феличе. Этот Феличе вел свои дела с нотариусом, и вышел у них какой-то денежный разлад, не будем входить в тонкости этого скандала. Встретив случайно на улице Бенвенуто, нотариус обрушил на него весь свой гнев, хотя Бенвенуто был здесь совсем ни при чем. Слово за слово, началась ругань, потом оскорбления, вокруг начали собираться люди. «Вынужденный грубыми словами, я быстро нагнулся к земле и схватил ком грязи, потому что прошел дождь», и запустил им в лицо «своему большому другу». Тот успел нагнуть голову, ком грязи, в котором, на беду, находился камень с острыми краями, угодил нотариусу в темя. Залитый кровью, он упал. Народ решил, что он мертв.

Мимо проходил ювелир Помпео, он всегда оказывался в нужном месте в нужнее время.

— Кто убил этого человека?

— Бенвенуто, — ответили из толпы. — Этот дурак сам напросился.

Помпео все понял по-своему и поспешил во дворец:

— Ваше святейшество, Бенвенуто убил ювелира Тоббия. Я видел это собственными глазами.

Что мог сказать папа? Он уже настрадался от самовольства Бенвенуто. «Поймать немедленно и повесить! Повесить в том самом месте, где было совершено смертоубийство!»