Бенвенуто Челлини

Кардинал имел право так говорить: на таз с кувшином ушли годы, и неизвестно, доделал бы их Бенвенуто, если бы не был обязан кардиналу освобождением. Вспомните также, сколько морочил голову Бенвенуто покойному папе Клименту с пресловутой чашей. Подобный упрек можно отнести и к таким гигантам, как Леонардо и Микеланджело. Но заказчик всегда прав. Ты можешь отказаться от работы, но, уж если начал, обязан довести до конца и сдать ее в срок.

Король был благодушен, он полностью доверял Бенвенуто и потому заказал ему золотую солонку. Бенвенуто пишет об этом с самодовольством: мол, и замыслить сложнейшую вещь и получить заказ на нее — «не дело для людей малодушных».

«— Все те государи, которые придают духу своим слугам так, как это делает и говорит его величество, все великие предприятия облегчаются; и раз Бог даровал мне такого удивительного покровителя, я надеюсь дать ему законченными много великих удивительных работ» — таков был ответ королю.

И ведь обманул, много из того, что он начал в Париже, так и осталось незаконченным, но это все потом. А пока он получил тысячу золотых скудо на солонку, его ждал серебряный Юпитер, все казалось выполнимым.

Заказов было много, но первым делом Бенвенуто принялся именно за солонку. Но пока он «продвигал серебряного Юпитера», выяснилось, что остается «весьма изрядно серебра», и он, без ведома короля, начал делать «большую вазу с двумя ручками, высотой приблизительно в полтора локтя» — около 90 сантиметров. Сам он трудился как одержимый, а работников в мастерской тусовал, словно карты: «Изо дня в день я их менял, беря тех, которые лучше умели, и этих я так подгонял, что от постоянного утомления, видя, как делаю я, а мне служило немного лучше телесное сложение, нежели им, не в силах вынести великих трудов, думая подкрепить себя многим питьем и едой, некоторые из этих немцев, которые лучше умели, чем остальные, желая следовать мне, не потерпела от них природа таких насилий и убила». Фраза в манере Бенвенуто — витиеватая, видно, действительно кто-то надорвался в его мастерской, но думаю, что слово «убила» Бенвенуто употребил ради красного словца.

Также для себя Бенвенуто отлил две больших бронзовых головы, таких работ он раньше не делал, хотелось попробовать. Одна голова изображала «Юлия Цезаря по грудь в латах, гораздо больше настоящего», другая голова была женской. Модель для этой головы была сделана еще в Риме, лепил он ее с «красивейшей девушки, которую я ради плотской моей утехи рядом с собой держал». Прекрасную девицу он назвал Фонтана Белео, что значит «голубой источник». Отливка больших бронзовых голов удалась великолепно, к сожалению, до наших дней они не сохранились, переплавили на какие-нибудь пушки.

Теперь он отливал подножие «сказанного Юпитера». Бронзовое подножие он сделал «пребогато, полное украшений, посреди каковых украшений я изваял барельефом похищение Ганимеда; а с другой стороны Леду и Лебедя; его я отлил из бронзы, и вышло оно отлично. Сделал я также и другое, подобное, чтобы поставить на нем статую Юноны, поджидая, чтобы начато также и эту, если король даст мне серебро, дабы можно было ее сделать».

Благодеяния короля сыпались серебряным дождем. Франциск словно решил затмить всех прежних заказчиков. Ему хотелось, чтобы Бенвенуто навсегда остался во Франции, поэтому он велел оформить ему грамоту на гражданство. Идея эта пришла вместе с оформлением гражданства славному Пьетро Строцци, вождю всех изгнанников, боровшихся с семейством Медичи. Строцци бежал из Италии во Францию, там стал маршалом. Ему получение гражданства стоило многих сотен дукатов. Бенвенуто гражданство оформили бесплатно, мало того, грамоту принес на дом господин Масон, секретарь Маргариты Ангулемской. Этот «даровитый и обходительный» Масон был знаменит еще тем, что перевел на французский язык «Декамерон» Боккаччо, и теперь стоял перед Бенвенуто и на чистейшем итальянском языке говорил о великой милости короля, милости, которая никому не оказывалась в королевстве, кроме маршала Строцци и Челлини. Бенвенуто был в восторге, но уточнил простодушно: что это, собственно, за грамота и зачем ему гражданство? Масон рассмеялся, затем, «вернувшись к степенности», объяснил суть дела.

Когда Масон рассказал королю о реакции Бенвенуто на гражданство, тот смеялся в голос, потом сказал:

— Теперь я хочу, чтобы он знал, зачем я послал ему грамоту на гражданство. Я делаю его владельцем замка маленький Нель, каковой моя вотчина.

Бенвенуто благословил короля и его государство. «Сказанную грамоту на гражданство вместе с дарственной на замок, когда я уехал в Италию, я взял с собой; и куда бы я ни поехал и где бы я ни окончил жизнь мою, я там постараюсь иметь их при себе».

Жены и фаворитки