Бенвенуто

Однако после смерти сэра Джона ситуация несколько изменилась, и некоторые специалисты стали оспаривать тот факт, что туринский рисунок — это автопортрет Бенвенуто.

Особенно не совпадают, на первый взгляд, рисунок из Туринской библиотеки и портрет Челлини с фрески работы Вазари из Палаццо Веккио. Однако появление нашего портрета смогло примирить между собой и эти два изображения, утвердив правоту сэра Джона.

Чуть позднее описываемых событий наиболее авторитетная из всех возможных во Франции антропологическая экспертиза доказала, что и старец с фрески Вазари, и Челлини с нашего портрета — одно и то же лицо, хотя и в разном возрасте. (См. главу «Антропологическая экспертиза».)

Челлини! Но кто же автор? Неужели он сам? Ведь надпись на раме свидетельствует именно об этом: «Голова мужчины. Бенвенуто Челлини».

Впрочем… Даже если автор портрета вовсе не Бенвенуто, это никак не умаляет важность другого открытия: ведь теперь мы видим лицо Челлини на многих его произведениях, а до находки оно, к сожалению, было неузнанным.

На самом деле, даже если автор этого портрета останется неизвестным, все равно: наша находка — это ключ, и он работает!

Гостиничный номер стал нам внезапно тесен. Хотелось летать или по крайней мере двигаться, ходить, бесконечно говорить об этом.

Мы тут же собрались и, вне себя от радости и возбуждения, отправились в ресторан неподалеку, чтобы выпить шампанского. Отличный выбор шампанских вин, причем доступных по цене, — одна из позитивных сторон французской жизни.

Позднее все наши предположения, сделанные в номере гостиницы на улице Сент-Оноре, были полностью подтверждены экспертами.

Оказалось, что мы действительно обнаружили автопортрет, на который Челлини вдохновили фрески Кампо Санто в Пизе и который он создал для собственной книги. Вероятно также, что именно эта картина висела в вестибюле его дома в день кончины мятежного Бенвенуто. (См. главы: «Антропологическая экспертиза», «Технический анализ пигментов и основы картины», «Загадка красного капюшона…», «Стилистическая экспертиза», «Нотариальный акт 1572 года».)

Слепая стража

На следующее утро после знакомства с гипотезой Джона Поупа-Хеннесси мы улетели домой, на Юг. Мы покинули Париж из аэропорта Орли в направлении Ниццы.

И я и Ирина прекрасно понимали, что теперь картину следует как можно скорее показать профессионалам, причем чем выше в иерархии искусствоведов и экспертов окажется этот человек, тем лучше.

«Лучше пока не мечтать, — рассудили мы с женой. — Пусть выскажутся профессионалы из мира искусства, а там посмотрим».

Но, в любом случае, раз с помощью нашего ключа можно совершать научные открытия — это здорово! И, безусловно, ценно с точки зрения науки и культуры.

Не все ведь в жизни меряется только толщиной кошелька.

Портрет мог познакомить миллионы неравнодушных людей с настоящим лицом и цветом глаз одного из талантливейших людей в истории. Разве этого не достаточно для радости?

Теперь, в самолете, сидя в узких синих креслах Air France, мы обсуждали с Ириной, как нам лучше организовать «смотрины», то есть презентацию картины публике и специалистам.

«Поле» искусства нам было на тот момент совершенно незнакомо, и требовалось особенно хорошо продумать, как именно действовать и поступать. (См. главу «Сумрак».)

Поэтому по прилете в Ниццу мы сначала решили самостоятельно разобраться в законодательстве, ознакомиться с принятой во Франции практикой, хотя бы поверхностно.

Прежде всего мы выяснили, как осуществляется «регистрация» ценных произведений изобразительного искусства, каков порядок их вывоза за границу, а также какова система налогообложения в случае продажи или наследования.

Юристы нашего собственного предприятия подготовили для нас информационную справку, из которой мы узнали, что с 2002 года в Европе вступил в действие новый закон, регламентирующий все вопросы владения и перемещения ценностей в странах ЕС (L92 1477 31/12/92, Decret 93-124 29/01/1993). Закон дополнялся многими юридическими актами, и все их здесь цитировать невозможно.

Говоря попросту, каждая картина, которая стоит больше, чем сто пятьдесят тысяч евро, может (а в некоторых случаях и должна) получить так называемый «Certificat d’exportation pour un bien culturel». Этот сертификат выдает Министерство культуры Франции, и наш случай как раз вполне классический для подобной процедуры.

Документ служит разрешением на вывоз артефакта за пределы страны и ЕС, а также свидетельствует, что конкретно эта картина не находится в розыске, не является частью национальных коллекций и не представляет собой сокровища французской нации. (То есть не является народным достоянием, по-русски говоря.)

Если Минкульт откажет обратившемуся в выдаче сертификата, например, потому, что произведение искусства — выдающаяся культурная и историческая ценность, государство обязано эту работу выкупить у коллекционера в течение двух лет, если, конечно, он пожелает ее продать.

Четко прописана в законе и процедура справедливой оценки произведения.