Бензиновые короли (Русская мафия на Западе)

- Наверное, пьян, как зюзя, - благодушно отозвалась мама Жореса. - Не огорчайся. Тут есть фотограф, нанятый молодыми. С кинокамерой, видишь? Радуйся жизни, как все. - Она была горда сыном, приглашенным в столь избранное общество. И к тому же со дня приезда в Америку так не смеялась. И таких тонких ароматных вин, сколь ни жила на свете, не пригубляла никогда. Прекрасная свадьба! Жених немолод, а парень хоть куда...

Лишь один гость был мрачен. Порой места себе не находил, дергался. Сам Жорес. Видел: итальянский босс Мазури и другие почти не замечают его. Весь вечер не с ним, а с Леней-Доктором и Федором Ивановичем, женихом. Шепчутся по делу. Какие-то бумаги передали. Приветили старого аферЫста, который, известно, у Лени-Доктора главный советчик. Мозговой трест. Чокаются с ним итальянцы, обнимаются, смеются. Друзья до гроба... Говорит своему компаньону Петру Мытарю: - Не спас ты меня, Петр Иваныч. Вижу, от мафии отцепиться нельзя... Хочешь, познакомлю тебя с самим Леней-фирмачом? Это нашему делу не повредит.

Подошли, а зря. Тот взглянул на Петра Мытаря с кривой усмешкой, протянул певуче:

- Господин эффенди, как же! Знаю. И, между прочим, давненько.С нижегородской ярмарки 1912 года. Получил вашу визитку.Ох, хороша! На черном глянце дворянский герб золотом. Георгий Победоносец с копьем... на меня нацеливается. Как сейчас помню, вы кричали ресторатору, как истинный дворянин: "Пей, эффенди!" - И отвернулся, всем своим видом показывая, что господин эффенди ему интересен не более, чем зубная боль.

Жорес побагровел до шеи, сказал вполголоса обескураженному Петру Ивановичу:

- Хамом он был, хамом и остался. - Отвел компаньона подальше, шепнул нервно: - Не хотят ли Ленины чернушники все у нас забрать? Дадут итальянцам больший процент, и все! Прижмут, сожгут, выдадут! А то и кокнут!.. Мафиози что русские, что итальянские, одно у них в головах. Рыбак рыбака видит издалека.

К концу свадьбы Жорес и вовсе запаниковал.

"Все отнимут. Пропадешь ни за понюшку табаку..."

Настороженно, в тревоге, вглядывается в лица гостей и хозяев.

Панорама криминальных физиономий описанию не поддается...

И тут вдруг глава итальянской мафии Мазури встает и, сопровождаемый Федором Ивановичем и охраной, скрывается в отдельном кабинете. Туда же вскоре и Леню позвали.

"Мировую варганят", - понял Жорес. Снова окликнул Петра Мытаря, испугал его так, что тот стал серым:

Не иначе, Федор берет нас за горло. Золотозубый Леня не хамил бы так, если бы его Иваныч не решил раздеть нас догола. Леня благодушнее Иваныча, сам бы он до этого и не дотумкал. Пустят по миру.

... На другой день огромный трак, свернув с дороги, пытался протаранить старый, но крепкий, как танк, "олдсмобиль" Федора Ивановича, мчавшийся навстречу. Шофер у Федора золотой, выгнанный из армии летчик-ас, круто рванул руль на сторону, машина нырнула в кювет, дважды перевернулась. Все в кровоподтеках, но живы. Леня-Доктор понял, чьих рук это дело. Усилил охрану. Прикончить в отместку первого попавшегося на глаза помощника Жореса Савицкого было делом несложным.

На следующей неделе в офис Лени-Доктора ворвался неизвестный в черной маске, выхватил из-под плаща автомат "узи". "Маленький" Исаак, "крестник Шамира", как его теперь называли, прыгнул на вошедшего, сорвал с него маску и был тут же убит. Нападавший успел удрать.

- Мир праху старых аферЫстов, - так начал в своем офисе очередное совещание бензиновый босс Жорес Савицкий. - Но пока ходит по земле Леня-Доктор, нам не будет покоя. Ты понял меня, Савелий? - обратился он к своему помощнику и руководителю охраны.

Тот поежился, сказал, что с него сорвали эту дурацкую маску, все знают, кто врывался в офис, и теперь ему надо раствориться во мраке ночи...

- За Леню-Доктора даю миллион. Заранее. Самая большая в Нью-Йорке заправочная твоя. Берешь или нет?.. Колеблешься? Ты кто по призванию, Савелий? Офицер оккупационной армии. Какое призвание офицера? Стрелять в цель. В какую прикажут... Есть ли еще другой офицер на свете, которому за один выстрел платят миллион долларов?

- Ух, какая игра пошла, - опасливо вздохнул старый Меир Гуревич. - Всех до корня... Хватит у тебя пороха, Жорес, пройтись косой?..

- Меня зовут Жорес Савицкий,- ответствовал тот нервно. - И мой отец, простой белорусский сапожник, а потом чекист, тоже Жорес Савицкий. Когда сапожники начинают, под высокие р-революционные словеса, играть в беспредел, появляется на свет еще один Жорес Савицкий. И ничего другого появиться не могло. - И с истеринкой: - Вопросы есть?!

В Леонида стреляли в тот же день. Из проносившейся машины. Попали в щеку. Леня остался жив, только вот рот искривился. Говорил теперь невнятно: - бу! бу! бу! А уж о том, чтобы петь, и разговора быть не могло...