Беовульф (Мифы. Легенды. Эпос)

дарами, как должно,
приветить данов:

дарить чтодневно

героям Хенгеста

пластины золота,

каменья и кольца,

а вместе и честь

воздавать им в застолье,

равно как и фризской

своей дружине.

1095

На том порешили,
и мир нерушимый

скрепили клятвой:

поклялся Хенгесту

Финн, что будут

его старейшины

править ратями

так, чтобы ратники

словом ли, делом,

по злому ли умыслу

1100

согласья не рушили,
чтобы дружинники,

те, чья участь

по смерти конунга

жить под убийцей

кольцедарителя,[68]

ни слова злобы

не смели вымолвить;

если ж из фризов,

помянув старое,

1105

распрю новую
кто посеет

меч без жалости

его жизнь решит!

Так зарок был дан.

И тогда на костер

золотые сокровища

вместе с воином,

с героем Скильдингом

были возложены:[69]

1110

люди видели
окровавленные

битв одежды

железотканые

с кабаном позолоченным

на груди вождя

среди многих воителей,

в сече сгибнувших.

По желанию Хильдебург

там, на ложе огня,

1115

рядом с Хнафом лежал
сын ее благородный,

дабы плоть его

вместе с дядиной

жар костровый истлил;

погребальный плач

затянула она,[70]

вой скорбящей жены,

и взметнулся дым,

в поднебесье огонь,

1120

пламя под облака:
кости плавились,

кожа углилась,

раны лопались

и сочилась кровь.

Так пожрал дух костра,

пламя алчное,

лучших воинов

двух враждебных племен

– и не стало их.

1125

И спешила дружина,
рать скорбящая,

разойтись по домам

в ютских землях,

в пределах фризских;

сам же Хенгест,

доверясь клятве,

время зимнее

вредотворное

вместе с Финном провел,

1130

об отчизне печалуясь;
и закрылись пути

кольцегрудых ладей

– воды вспучились,

ветром взбитые,

а затем во льды

заковал их мороз.

Но пришла пора,

повернулся год

– чередой возвращаются

1135

времена с небес
(так и ныне!)

на земли смертных,

стаял зимний покров,

зеленели поля,

и сбирался в путь

гость с чужбины;

но чаще на мысли

приходила ему

не морская тропа,

1140

но кровавое мщение
– в новой схватке

он фризам попомнил бы

встречи прежние!

Потому не отверг он

Хунлафинга[71]

меч, возложенный

на колени его,

пламя битвы,

клинок прославленный

1145

(ютам памятно
это лезвие!),

от которого

Финн лютосердый

принял смерть в бою

во дворце своем.

Так случилось,

что Гудлаф с Ослафом,

с горькой вестью

к данам ходившие,

1150

возвратились из-за моря,
и сердца их исполнились

духом ярости

– кровь заструилась

в доме Финна,

и рать была выбита,

и жена его

стала пленницей.

Было Скильдингам

чем грузить ладьи

1155

драгоценностями,
самоцветами,

– всем, что в доме,

в хоромах Финна,

отыскать смогли;

и жену благородную

возвратили они

из заморья в отечество,

в землю датскую!»

Так закончил

1160