Беовульф (Мифы. Легенды. Эпос)

рубились Хредлинги[170]
на земляных валах,

покуда Онгентеов,

седобородый

народоправитель,

в смертельной схватке

не встретил лезвия

меча, несущего

гнев Эовора.

Сперва на владыку

2965

напал Вульф Вонрединг,
ударил яростный —

и кровь державного

дружиноводителя

седины окрасила, —

но старый Скильвинг,

не устрашившийся,

врагу, как должно,

воздал, ответил

ударом тяжелым,

2970

взмахнул над недругом
клинком разящим

воитель-старец —

и не поспел герой,

потомок Вонреда,

щитом прикрыться,

как шлем крепчайший

располовинился,

и он, окровавленный,

пал на землю

2975

(еще он не был
смертью отмечен,

но сильно раненный

боец был в ярости).

Тогда воитель

из рати Хигелака,

брата увидев,

к земле склонившегося,

мечом размахнулся

и кровлю шлема,

2980

щита ограду
рассек – тут конунг,

владычный старец,

дух испустил,

и осталось за ведерами,

судьбой хранимыми,

поле брани;

и подняли Вульфа

и раны родича

уврачевали.

2985

Победный Эовор
с Онгентеова,

с вождя дружинник,

сорвал кольчугу,

убор властелина,

и шлем, и лезвие

меча с рукоятью

сложил пред конунгом,

за что герою

награду Хигелак

2990

сулил великую —
и выполнил слово:

за труд кровавый

правитель гаутов,

наследник Хределя,

домой возвратившись,

взыскал и Вульфа,

и Эовора

казною богатой —

было каждому

2995

дано сто тысяч
землей и кольцами[171]

(дары щедрейшие

за ратную службу!),

и дочь родную,

дома отраду,

в залог благосклонности

он отдал Эовору.

Вот корни распри

и ярости недругов

3000

и кровомщения!
Я знаю, скоро

нагрянут шведы

к нашим жилищам,

едва проведают

о том, что не стало

ратеначальника,

ревнителя наших

земель и золота,

вождя, охранявшего

3005

и наше племя
и славных Скильдингов, —

кольцедробитель,

герой владычный

путь свой окончил.

Идите же к конунгу,

проститесь, дружинники,

с владыкой гаутов

и возложите

златодарителя

3010

на ложе пламени,
а с ним и сокровища —

не частью, но полностью —

в огне да сгинут[172]

каменья и золото,

добыча, взятая

в последнем сражении

ценою жизни, —

так пусть же истлит

и казну и конунга

3015

костер единый:
не должно героям

носить драгоценности

горестнопамятные,

да не украсит

и шею девичью

кольцо витое,

коль скоро пленная

жена за недругами[173]

пойдет на чужбину, —

3020

в былое канули
с конунгом вместе

пиры и радости;

морозным утром,[174]

в руках сжимая

копейные древки,

повстанут ратники,

но их разбудит

не арфа в чертоге,

а черный ворон,

3025

орлу выхваляющийся
обильной трапезой,

ему уготованной,

и как он храбро

на пару с волком

трупы терзает![175]»

Так поведал

гонец доброчестный

скорбные вести,

и не солгал он

3030