Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах.

Тогда он увидел
среди сокровищ
орудие славное,
меч победный,
во многих битвах
он был испытан,
клинок — наследие
древних гигантов; 1560
несоразмерный,
он был для смертного
излишне тяжек
в игре сражений,
но ухватился
герой за черен,
посланец Скильдинга,
страха не знающий,
сплеча ударил
и снес ей голову, —
шею рассекши,
разбив хребтину,
пронзило лезвие
плоть зломерзостную;
тварь издохла;
клинок окровавился»
герой возрадовался!

[95]И тут победный
меч изнутри
озарился светом 1570
так ранним утром
горит на тверди
свеча небесная.
Вдоль стен по залу
прошел воитель,
кипящий яростью
дружинник Хигелака,
держа оружие
наизготове, —
тот меч герою
еще был нужен! —
воздать он задумал,
как должно, Гренделю
за то, что чудовищный
ходил еженощно
войной на данов
и не единожды,
но многократно
крал из Хеорота
родичей Хродгара, 1580
спящих дружинников
губил без жалости —
пятнадцать сожрал он
мужей датских,
без счета прочих
ему досталось
людей в поживу;
за те злодейства
он поплатился! —
сыскал отмститель
труп Гренделя в зале,
плоть изувеченную, —
таким, спасаясь,
бежал враг из Хеорота,
с места схватки;
далеко отпрянула
мертвая туша,
когда от тулова
отъяло лезвие
огромную голову. 1590
Тогда-то ратники
из дружины Хродгара, [96]на страже ставшие,
дозором над заводью,
увидели воины,
как воды вспучились,
покрылись зыби
кровавой пеной;
тогда же старцы
седоголовые
совет держали,
решили мудрейшие,
что не вернется
дерзкий воитель,
вновь не явится
перед владыкой:
победу празднует —
так рассудили —
пучин волчица;
и в час девятый 1600
всеславный Скильдинг,
златодаритель,
ушел с дружиной
домой, а на взморье
одня остались
гауты, гости,
скорбели и ждали
и не надеялись
в живых увидеть
вождя любимого.

И тут меч, смоченный

в крови зломерзких,
клинок, как ледышка,
в руках стал таять —
то было чудо:
железо плавилось,
подобно льдинам,
когда оковы
зимы на море
крушит Создатель, 1610
Судеб Владыка,
Повелитель Времени.

Из всех сокровищ,

какие видел
гаутский воин
в подводном доме,
лишь вражью голову
да еще самоцветный
взял чудо-черен,
меча огарок
(истлила лезвие,
сожгла железо
кровь ядовитая
врагов человеческих);
и в путь обратный
он, невредимый
чудищеборец,
пустился в пучинах;
и были чисты
бурные воды, 1620
пустынны хляби,
где прежде властила
тварь злотворная,
в схватке сгибнувшая.
Добродоблестный
к спасительной суше
выплыл воин
и вынес на берег
добычу победы,
дань битвы;
а там уж встретила
вождя дружина,
Господу в радости
благодарствующая
за спасение витязя,
в живых возвращенного;
и от бремени шлема
свободили его,
от нагрудника тяжкого;
и тогда успокоились 1630
воды в том омуте
окровавленном.

От скал приморских

тропой знакомой,
дорогой хоженой
шли дружинники,
в сердце радуясь,
и несли с побережия
неподъемную
мертвую голову,
череп чудища,
отягчавший им
плечи, сильным,
всем по очереди, —
так, по четверо,
волокли с трудом
на древках копий
голову Гренделя
к золотому чертогу;
все четырнадцать 1640
выступали в ряд,
впереди же всех
по лугам шагал
вождь могучий,
из них сильнейший.
И явились в хоромину;
и направился он,
достославный,
отважный в битве,
предводитель их,
прямо к Хродгару,
к престолу конунга,
а за ним внесли
притороченную за волосы
к древкам ясеневым
голову Гренделя
в зал для пиршеств
на страх пирующим,
и хозяйке-владычице
напоказ чудо-голову. 1650