Бер и Берегиня (СИ)

— Обойдешься, сегодня никакого секса. Ты наказана! — отрывается от меня, забирает мои снятые штаны и идет в спальню.

— Коновалов!!! — кричу я из коридора.

— Я козел, я знаю! — откликается в ответ.

В спальне лежит поверх покрывала, в одних штанах. Широкое тело занимает почти всю площадь кровати.

— Это чего, мне и спать отдельно?

— Еще чего. Я подвинусь. — поворачивается на бок, и шлепает по кровати рукой. — Иди сюда, бука озабоченная.

— Станешь тут озабоченной, когда такое тело рядом. — бурчу, и ложусь, отвернувшись к нему спиной.

— Ах, только тело, значит? — вспыхивает Кирилл и сгребает меня одной рукой под себя.

— Тело, ум, честь и совесть, — огрызаюсь я на него.

Моментом звереет, и рвет на мне футболку. Приподнявшись на руках, жадно меня разглядывает, и снова тискает грудь.

— Никакого секса сегодня, ты сам сказал, — пытаюсь вырваться, но майор переплетает свои ноги с моими и придавливает массой тела. Чувствую каменный стояк, что упирается мне в бедро.

— Его и не будет. Сегодня научимся кончать без члена.

— Это как, простите?

— В первую очередь- молча! — рявкает грубо и кусает за сосок. Снова вскрикиваю.

— Не-не-не, молча не согласна!

— Тогда кляп придумаем. Хотя, зачем нам кляп? — разговаривает сам с собой, потому что ответить уже не могу. Рот запечатывает твердая ладонь.

10. Кирилл Коновалов.

Она сводит меня с ума. Вся, целиком. Вижу Варю рядом- и все, мозг отключается. Включается другой мозг. Нижний. Правильно говорят, что влюбленные мужики теряют разум и самообладание. А влюбленные и ревнивые… В общем, я собрал комбо. Не права была Варя, говоря, что не чувствую ее. Чувствую, еще как. Ну а когда вижу, что она целый день без лифчика гоняет- просто срывает кукушку. Откровенно говоря, было дикое желание завалить ее еще там, у Нины. Но не поймут. Слава богу, хоть какие то тормоза у тебя, Коновалов, остались.

Обламываю секс в коридоре. Сам не знаю, почему. Наверное, чтоб просто позлить. Так эта зараза кудрявая мне еще и хамит! Ну, Булочка, ты встряла! Закрываю ее сладкий ротик ладонью, продолжая терзать столь любимую мной грудь. Уверенная троечка, тяжелая такая, в ладонь идеально ложится. А еще, очень чувствительная. На чем и играем.

Никогда не думал, что смогу довести девушку до оргазма одной только лаской груди. Пока Варя отходит от судорог, валюсь рядом. Кажется, что достаточно только прикосновения, и кончу, как перевозбужденный малолетка. Руки вот опять сами тянутся потискать и помять ее сисечки, но легко бьет меня по рукам.

— Не трогай!

Мигом переворачивается, спускается в ноги ко мне. Оттягивает резинку штанов и ухватывается ладошкой за стояк. Вздрагиваю всем телом. А она, а она просто делает самый офигенный минет в моей жизни! Запускаю всю пятерню в ее кудряшки, обхватывая затылок, и, притянув к себе, целую. Моя девочка. Сладкая. Горячая.

Удивляется, но на поцелуй отвечает. Я ж говорил тебе, что не ханжа.

— Вот ты…

— Козел?

— Нет. Зараза ты вредная, вот ты кто, — дуется мне в грудь.

— Можно подумать, что ты зараза полезная, — облапываю мягкую попку, оглаживая бархатные ягодички. Когда нибудь, доберусь и до них.

— И не мечтай, — будто читает мои мысли. — Не дам.

— Хорошо. — легко соглашаюсь я, сжимая ее попку, — Только имей в виду. Если ты сама попросишь, то ты родишь мне. Уговор?

Подрывается с кровати.

— Коновалов, ты чего это?

— Да ничего, — разглядываю потолок, закинув руки за голову, — Просто подумал, что тебе пойдет быть беременной.

— Кирилл, ты не перегрелся?

— Нет. Заключаем договор. Если ты сама запросишь анала, то ты родишь.

— Ну тебя, со своими приколами. — отмахнулась рукой, — Вот вы Милоша все стебете, что ебет все что движется, а сам? Сам чем лучше?

— Так я ебу только одну, а не кучу, как Милош- приподнимаюсь на локтях.

— И на долго тебя хватит?

— На всю твою жизнь. — снова сомневается во мне. Это больно царапает самолюбие.

— На меньшее не согласен? — смотрит и улыбается.

— Нет, конечно. Придется забыть своих симонов и олегов. И дим до кучи.

— Ревнивая ты жопа, — уже смеется.

Еще какая ревнивая жопа, ты даже не представляешь себе.

— У меня на самом деле есть друзья, Симон и Олег, — садится на кровать, гладит меня по плечу, — Мы даже как-то пробовали встречаться. Но не получилось. Мы поняли, что друзьями нам быть лучше. — пальчики перебирают волосы на моей груди. — Ну а Димка. Димка отец моего крестника. И я никогда даже не думала о нем, как о мужчине, Кир. Я слишком ценю дружбу, чтобы так вот поступать.

Ловлю ее пальчики, целую подушечки, внутреннюю сторону ладошки.

— Кир.

— Ммм?

— Пообещай мне, что, когда вы познакомитесь, то ты их не тронешь?

Многозначительно молчу. Как я могу пообещать то, в чем не уверен?

— Кирилл? — требовательно заглядывает мне в глаза.

— Я очень постараюсь, Булочка. Правда.

Ложится рядом, укладывая кудрявую головку мне на плечо. И рассказывает мне о своей семье, о том, что Дима и его жена помогли ей, когда Варя ушла из дома. Рассказывает все, не скрывая подробностей.