Бер и Берегиня

Комнату наполняет запах желания и секса, от чего у нас сносит крышу. Отпихиваю Кирилла, и сажусь на него сверху. Грудь тут же оказывается в тисках ладоней мужа, впивается в соски, словно и правда голодный. Запрокидываю голову назад и начинаю свою бессовестную игру, насаживаясь на такой любимый член моего мужа как можно глубже. Полустон-полурык моего медведя подтверждает, что и ему это нравится. Наматывает мои волосы на кулак и садится в кровати, а я бесстыдно подставляю грудь под его губы. Улыбается, но подчиняется, продолжая посасывать соски, даря мне еще больше наслаждения. По венам будто разливается огонь, а удовольствие скапливается внизу живота, обещая скорый оргазм.

Оргазм настигает внезапно, мой крик заглушают губы мужа, пахнущие моим молоком. Судорога наслаждения сводит все тело, выгибая дугой, и я падаю на живот рядом с Кириллом. Меня потряхивает, а Кирилл, мой персональный медведь и маньяк, приподнимает мою попу, ставя меня во всем известную позу, и снова входит на полную длину, достигая шейки матки, от чего я вскрикиваю, и прикусываю подушку, чтобы не разбудить уснувшего сына. Чувствительные удары внутри меня снова разжигают огонь оргазма, предвещая второй, еще более мощный, чем первый.

— Покричи для меня, Булочка. — чувствительный шлепок по ягодицам, и я кричу от накрывшего с макушкой второго оргазма, ощущая, как кончает вместе со мной муж, как наполняет всю, без остатка.

Устало валится рядом, обнимая меня и целуя в плечо.

— Коновалова, я тебя безумно люблю, — сильные руки обхватывают меня в стальное кольцо, и перетаскивает меня на себя. Головой прижимаюсь к его груди, чувствуя сильные и частные удары сердца. В последнее время мы засыпаем только так— я сверху на Кирилле. Ему было просто необходимо чувствовать меня рядом.

— Я знаю, маньяк, — улыбаюсь ему в грудь, прикусывая кожу. — Коновалов?

— Ммм?

— Ты опять лишил сына завтрака, — уже откровенно смеюсь я, намекая на то молоко, которое медведь отпил из груди.

— Не всего. Только половины, — серьезно заявляет муж. — И вообще, жизнь такая штука, что иногда приходится делиться. А уж с отцом и подавно.

— Коновалов, ты..

— Козел и маньяк, я знаю, Булочка. — целует меня долго, нежно.

— Сейчас ты доиграешься, Коновалов. Я…

— Хочу еще? — продолжает за меня.

— Да.

— Кто я такой, чтоб тебе противиться, зараза кудрявая? — переворачивается вместе со мной, подминая меня под себя. — Только минут через десять. Я, все-таки, не молод уже.

— Ага, ага. — киваю я мелко, — Ты эти сказки бабушкам расскажи.

— Думаешь, стоит? — делает вид, словно задумался всерьез над моими словами, а я смеюсь, представляя эту картину.

Спасибо тебе, Доля, что свела меня с этим медведем!