Беречь речь. Забытая история русских слов и выражений

Было у турнюра ещё одно название: фру-фру. Оно имитировало шелест шёлковых складок при движении дамы с турнюром. Считалось, что мужской пол падок на шелест, доносящийся со стороны одной из самых пикантных частей женского тела.

Многие мужчины относились к турнюру с негодованием — мол, что за дамские уловки? Негативную реакцию вызывает турнюр и у героя романа Достоевского «Подросток»:

«Да, потому что они неприлично одеты; это только развратный не заметит. Они сзади себе открыто фру-фру подкладывают, чтоб показать, что бельфам; открыто!»

Что такое фру-фру, вы уже знаете. А бельфам (belle femme) — это пышносложенная, красивая женщина. Интересно, как всё-таки меняются взгляды на женскую красоту… И какое счастье, что в наши дни даже истязать себя узкими джинсами не обязательно.

Как «зонтик» стал «зонтом»

Маленький «зонтик» всякий раз грустно вздыхал, когда вспоминал эту историю. Историю подмены понятий в «зонтичной» семье.

Он не всегда был таким маленьким: съёжиться его заставили обстоятельства и народное словотворчество. А последнее в России, как известно, подобно стихийному бедствию. Противостоять невозможно, даже если ты зонтик. Ни один купол не скроет тебя от человеческой фантазии. Остаётся ждать и с сожалением смотреть на результаты.

Зонтик был родом из Голландии. Там его красиво называли zondek (от zon — «солнце» и dek — «защита»). И пусть вас не удивляет, что в появлении слова не участвовал дождь: первые зонтики были придуманы для защиты от солнца, а не дождя. И вообще до появления зонтика в русском языке тот же предмет нежно называли «солнечником».

В Россию он попал во времена Петра I, сохранив исконное значение: «навес из парусины над палубой». Дело было в XVIII веке, и естественно, никто уже об этом факте не вспомнит. Два столетия прошло!

Впервые зонтик встречается в Морском уставе, где его упомянули в 1720 году. В родном буквенном составе: «зондек». На беду зонтика русский народ — нация не только гостеприимная, но и ласковая. Здесь даже суффиксы «уменьшительно-ласкательные», которыми местные жители пользуются направо и налево.

Суровый мост с их лёгкой руки превращается в хрупкий мостИК, проливной дождь — в мелкий дождИК, нарядный бант — в крошечный бантИК. Мог ли зонтик подумать, что эта привычка его коснётся и кардинально изменит жизнь?

Голландский «зо́ндек» по звучанию оказался слишком похож на плод любви существительного и суффикса — ИК. Русские люди в какой-то момент повернули этимологию вспять: и вот с конца XVIII века зонтик — всего лишь слово-образование.

В русском языке появилось слово «зонт».

Слово, которого нет и не может быть ни в одном языке мира, ведь другие языки таких вещей с заимствованным зонтиком не делают. Голландские корни зонтика такого предусмотреть не могли.

Теперь он — продолжение крепкого и важного слова «зонт», от которого впоследствии появились потомки: зонтичный, зонтиковый.

А маленькому зонтику остаётся только горестно вздыхать и периодически напоминать людям, «кто тут папа».

Как появилась «табуретка»

Согласно этимологическому словарю Крылова слово «табурет» попало к нам из французского, где tabouret имеет то же значение. Но это сейчас. Раньше слово имело другой смысл.

В словарях Лебедева и Голя я нашла занимательную историю: изначально tabouret — это круглая подушечка для иголок. Название образовано от tabour, которое восходит к tambour — барабан.

Какая, казалось бы, связь между подушечкой и табуретом?

А самая прямая: когда французы придумывали, как назвать стул без спинки, он выглядел не так, как в наши дни. Это была мебель с круглым и мягким сиденьем, на которую было приятно опустить мадам сижу. Сейчас же табурет, как правило, — это нечто жёсткое и чаще всего четырёхугольное.

Теперь небольшое, но любопытное отступление.

Внимательный читатель наверняка заметил, что я почему-то я назвала tambour барабаном. Какой же это барабан, если тамбур — часть поезда? Да-да, тамбур вагона и наша табуретка — этимологические родственники.

Когда-то у слова «тамбур» было множество значений. Так называли вышивание в круглой рамке и цилиндрическую часть здания с крышей-куполом.

Последняя визуально напоминала барабан, но со временем этим словом стали называть любую пристройку к зданию. Возможно, тамбур в вагоне вызвал ассоциацию с пристройкой, из-за чего его тоже нарекли «барабаном».

На этом я экскурсию в дебри истории заканчиваю и возвращаюсь к нашим табуретам.

Какого пола «табурет»?

В XVIII веке четвероногий друг пришёл к нам в виде «табурета», как и положено заимствованию. «ТабуретКА» — это уже наше славянское ноу-хау, подпитанное национальной традицией ласково называть деревья и всё, что с ними связано.

В итоге к табурету приставили уменьшительно-ласкательный суффикс, заодно поменяв несчастному пол. То бишь род в русском языке. Некоторые носители умудрились ещё и гласные в нём поменять: получилась «тубаретка», не имеющая никакого отношения к литературному языку.