Берег черного дерева и слоновой кости (сборник)

Гуттор почувствовал дрожь… Увы! Это действительно был Пеггам. Ах, если бы он успел раньше сговориться с клерком. Теперь же нечего было и думать о похищении.

— Боже, просвети меня! Боже, наставь меня, укажи, что мне делать! — в отчаянии взмолился богатырь. — Имею ли я право убивать ни в чем не повинного человека, чтобы овладеть злодеем?

Войти в комнату, схватить Пеггама и ударом кулака уложить клерка было бы для Гуттора самым легким делом. В эту решительную минуту он ясно представил себе Фредерика и Эдмунда Биорнов закованными в цепи и рванулся было в кабинет.

Но вдруг богатырь услыхал странные слова, поразившие и взволновавшие его. Он остановился и прислушался.

Пеггам нетерпеливым тоном возражал клерку:

— Ах, ты все о своем!.. Мне, право, некогда сегодня толковать об этом… И что ты беспокоишься? В конце концов, мы всегда с тобой сговоримся…

Участь клерка была решена: Гуттор убедился, что он — сообщник Пеггама, и уже собрался войти в кабинет, как вдруг до ушей его долетел ответ Перси.

— Напрасно ты, Пеггам, издеваешься надо мной, — говорил клерк. — Как бы тебе не пришлось раскаяться. Гляди, старик, вот часы: когда на них стрелка покажет пять минут после четырех — будет уже поздно.

— Что мне до твоих дел! У меня есть заботы и поважнее. Ты разве не знаешь, что полиция арестовала моего клерка Ольдгама, без которого мне трудно обойтись?

— Ну что ж такого! Джошуа устроит ему побег. Не ты ли сам писал сегодня об этом солиситору? Но это меня нисколько не касается. Я хочу покончить наше дело, а чтобы ты не говорил, что я поступаю предательски, потрудись узнать способы, какими я надеюсь получить причитающуюся мне сумму, в случае, если ты откажешься уплатить мне ее сейчас. Вот мой первый способ: совет ольдерменов и лорд-мэр обещали пятьдесят тысяч фунтов тому, кто выдаст властям начальника «Грабителей», хотя бы доносчик и сам был соучастником преступного товарищества. Это только половина нужной мне суммы. Суперинтендант полиции обещал двадцать пять тысяч, а разные лондонские корпорации в общей сложности еще тридцать тысяч. Таким образом, я могу получить на целых пять тысяч больше, чем мне обещано вами.

Пеггам бросился в кресло, откинулся на спинку его и громко захохотал.

— Ох, уморил!.. Так ты собрался на меня доносить? Нет, я в жизни своей не слыхал ничего смешнее. Ох, батюшки!..

Он разом прекратил хохот, нервно встал и, нахмурив брови, посмотрел на Перси злобно и угрожающе.

— Дурак! Жалкий дурак! — произнес он голосом, дрожавшим от гнева. — Ты забываешь, что я держу в своих руках честь нескольких десятков знатных фамилий Англии, что, как только ты раскроешь рот, на тебя наденут смирительную рубашку и посадят в Бедлам, где ты сгниешь. Ну, мой милый, каков же твой второй способ? — продолжал Пеггам, меняя грозный тон на иронический. — Интересно узнать. Если он так же остроумен, как и первый, то это делает честь твоему уму, твоей изобретательности.

Легко себе представить, с каким интересом слушал Гуттор беседу двух негодяев.

Перси позеленел. Лицо его приняло такое свирепое выражение, что всякий, кроме Пеггама, мог бы прийти в ужас.

— Ты молчишь, дурачок? — продолжал чичестерский нотариус. — Ну так, стало быть, наш разговор окончен. Вот мое последнее слово: ты будешь служить нам еще пять лет и получишь обещанную тебе плату, после чего можешь уходить на все четыре стороны. И знай: ничто в мире не заставит меня переменить это решение.

— Берегись, Пеггам! — вскричал Перси. — Берегись, не доводи меня до крайности! Выслушай меня, в свою очередь: между твоими врагами есть такие, которым мне стоит только шепнуть словечко… Возьмем, к примеру, лорда Винчестера, отец которого был найден зарезанным в своей постели, или леди Лонгсдэлл, чей муж погиб столь трагическим образом! Как ты полагаешь, если бы я их спросил: «Не хотите ли вы отомстить убийцам вашего отца или вашего мужа… за сто тысяч фунтов стерлингов я вам выдам их», — разве задумались бы они хоть на минуту?

— Это всё? — спросил Пеггам, все так же иронически улыбаясь.

— Нет, негодяй, не всё, потому что есть люди, которые с удовольствием заплатят и еще дороже.

Перси, сильно жестикулируя, встал между дверью и своим собеседником.

— Что же это? — насмешливо спросил атаман «грабителей». — Уж не собираешься ли ты мне помешать выйти отсюда?

— Неужели ты думаешь, старый злодей, — продолжал, не слушая его, Перси, — неужели ты думаешь, что если я явлюсь к Эрику Биорну и скажу ему: «Хотите отомстить за смерть вашей сестры Леоноры и ее детей, утопленных в море? Хотите освободить своих братьев из плена? Дайте мне двести тысяч соверенов, и я выдам вам виновника этих злодейств»…

Перси не договорил.

— Принимаю! — раздался вдруг за портьерой зычный голос.

Портьера раздвинулась, и в дверях появилась внушительная фигура Гуттора.

Из груди Пеггама вырвался хриплый крик ярости. Негодяй хотел бежать, но богатырь схватил его за горло и, обращаясь к Перси, который был поражен его появлением не менее нотариуса, сказал:

— Я даю вам двести тысяч фунтов стерлингов… Этот человек мой!

— Ваш… — пролепетал почти бессознательно Перси.