Берег динозавров

— Оливия, я не стал задавать Ганвор и другим всяческие вопросы. Я не хотел возбуждать их любопытство своим незнанием. Сведения, которыми меня снабдил Дзок и его парни, не слишком обширны. Наверное, они полагали, что я отправлюсь в библиотеку и просвещу себя сам. Это верно. Но сейчас я просил бы вас рассказать мне хоть немного об этом мире. Для начала просветите меня в отношении вашей истории.

Она засмеялась — неожиданно весело.

— Как это замечательно, Брайан, рассказывать об этом старом и прозаичном мире, как будто это вымысел мечтателя, а не надоевшая реальность.

Мне удалось кисло улыбнуться. — Действительность всегда несколько скучновата для того, кто в ней живет.

— С чего же начать? С Древнего Рима? Со Средневековья?

— Первое, что я хотел бы сделать, это установить Дату Общей Истории, то есть момент, когда истории наших континуумов стали различаться. Вы упомянули слово «Империя». Что это за империя? Когда она основана была?

— Ну как же! Я имею в виду, конечно же, Французскую Империю! — Оливия растерянно заморгала, затем покачала головой.

— А, впрочем, никаких «конечно», — сказала она. — Французская Империя была основана императором Наполеоном в 1799 году.

— Понятно, — протянул я, — У нас тоже был свой император Наполеон. Но его империя просуществовала недолго. Его сместили и выслали на Эльбу в 1814 году…

— Да!. — воскликнула Оливия, — Но он сбежал оттуда, вернулся во Францию и привел свои армии к славной победе!

Я покачал головой.

— Он был на свободе всего около ста дней, пока британцы не разбили его при Ватерлоо. Он был снова выслан, на этот раз на остров Св. Елены и несколько лет спустя там же умер.

Оливия уставилась на меня.

— Как странно… как неправильно и как странно. Император Наполеон правил в Париже еще двадцать три года после своей великой победы при Брюсселе и умер в 1837 году в Ницце. На престоле его сменил сын, Луи…

— Герцог Рейхштадский?

— Нет. Герцог умер в юности. А Луи был шестнадцатилетним юношей, сыном Императора и принцессы Дании.

— И его Империя все еще существует? — удивился я.

— После свержения английского тирана Георга было разрешено включить британские острова в состав Империи. После объединения Европы свет просвещения был принесен в Африку и Азию. Сейчас эти континенты являются полуавтономнымн провинциями, управляемые из Парижа, но имеющие свои собственные палаты депутатов, которые уполномочены решать все их внутренние дела. Что касается Новой Франции — или иначе, Луизианы — эти разговоры о восстании скоро утихнут, Королевская комиссия была послана, чтобы разобраться в жалобах местных жителей на вице-короля.

— Ну, что ж, полагаю, что дату Общей Истории мы определили достаточно точно, — сказал я. — Это 1814 год. И похоже, что с той поры в вашем мире не было особого научно-технического прогресса.

Эти слова повлекли за собой массу вопросов, на которые я долго отвечал. Оливия была умной и образованной женщиной. Она была в восторге от той картины мира без Бонапарта, которую я ей нарисовал.

Когда я закончил, утро уже превратилось в день. Оливия предложила мне ленч и я согласился. Пока она стояла у плиты, я сидел у окна и разглядывал этот любопытный анахронический пейзаж из полей, дорог и фермерских домиков.

Стояла атмосфера умиротворенности и изобилия, которая превращала мои отдаленные воспоминания об угроза Империуму в (как говорила Оливия) полузабытую, давно прочитанную историю — подобно книге, лежавшей на столе.

Я взял ее в руки и посмотрел на заглавие:

«КОЛДУНЬЯ ИЗ 03А!!!»

Автор!

Лилиана Ф. Баум!!!

«Забавно» — подумал я.

Оливия посмотрела на книгу, которую я сейчас держал в руках, улыбнулась почти застенчиво.

— Странное чтиво для колдуньи, не так ли? — спросила она. — Но мои сны и мечты часто похожи на этот вымысел. Как я вам уже говорила, этот мир кажется мне таким маленьким, его мне явно недостаточно…

— Я не об этом, Оливия! Мы с тобой довольно четко установили дату Общей Истории — это произошло в начало девятнадцатого века, верно? Баума не было тогда еще на свете. Она («а, может быть, он» — отметил я про себя) родилась только… в 1855 году. По крайней мере, человек с таким именем родился в моем мире именно в таком году. И вот здесь тоже есть такой человек…

Я раскрыл толстую книгу в красном кожаном переплете и посмотрел на выходные данные: «Уилли и Катон. Пью-Йорк и Париж 1896 год».

— Вам в вашем мире известна эта книга, Брайан, — спросила Оливия.

— В моем мире писатель по имени Френк Баум написал книгу «Волшебник Страны Оз» — пояснил я. — Однако я слышал, что у него были замыслы написать продолжение этой книги и как раз под таким названием.

Я с удовольствием разглядывал обложку, на которой пыла изображена фигурка, похожая на Белоснежку, стоящую перед гномами.

— В детстве это была моя любимая книга, — сказала Оливия. — И как чудесно было бы прочесть вашего «Волшебника из страны Оз».

— Да. Это единственное что он написал в нашем мире, — сказал я. — Он умер в 1896 году.