Берег холодных ветров (СИ)

Затем Айлин долго пришлось успокаивать плачущую мать, правда, это были слезы радости. На бесконечные вопросы матери Айлин ответила коротко: в дороге Кириан заболел, и потому монахини монастыря Святой Тайлии разрешили ей оставить ребенка в монастырском лазарете — не стоит тащить с собой больного малыша. Ну, а сама Айлин сумела добраться до знахарки, та сняла темный обряд, и отныне той порчи нет ни на матери, ни на сыне.

Заодно знахарка сказала ей, что Кириан идет на поправку, так что сейчас Айлин направляется в тот самый монастырь за оставленным там ребенком. Обо всем остальном молодая женщина не стала рассказывать матери, не стоит ее волновать понапрасну. Что касается бесчисленных вопросов о дороге, Айлин ответила коротко: все прошло хорошо, путь был спокойным, никаких сложностей, и, надо сказать, что слухи о тех опасностях, будто бы существующих на севере, сильно преувеличены, ведь некоторые любят пугать понапрасну…

В свою очередь мать призналась дочери: они с Борасом поженились, и теперь она по-настоящему счастлива. Ее муж оказался очень внимательным и заботливым человеком, на жену не надышится, по хозяйству делает все, что может. Это он договорился с работниками, и дом они отремонтировали так быстро, что она и не ожидала, буквально за пару седмиц, а уж работы там было о-го-го сколько! Родители Бораса вначале были не очень довольны тем, что их сын женился на бедной женщине, зато теперь неимоверно гордятся тем, что его жена — настоящая аристократка, хотя и из обедневшей семьи. Мол, сынок-то наш годил-годил, но выбрал далеко не самую плохую жену, да еще и красивую! Ну, а если сын счастлив, то нам больше ничего и не надо…

Как Айлин и предполагала, соседи связали ее исчезновение с тем, что, дескать, она вначале решила отвезти ребенка к родне, а потом вздумала не возвращаться оттого, что мать вышла замуж — мол, недовольна ее выбором, вот и показывает свое раздражение!.. Ну, ни мать, ни Борас это мнение опровергать не стали — пусть так думают, тем более что это далеко не самое худшее предположение…

Правда, несколько раз к ним заглядывал управляющий Шайхулы, интересовался, куда уехала бывшая хозяйка и когда она вернется назад. Дескать, госпожа Шайхула вашей дочери кое-что пообещала, так это обещанное забрать бы надо, а то как-то неудобно получается: вначале вы просили, едва ли не клянчили, а потом не берете!.. С управляющим долго разговаривать не стали, сказали так: о чем именно идет речь — не знаем, где госпожа Айлин сейчас находится — тоже не ведаем, но когда она вернется, мы ей ваши слова передадим, а за сим, господин хороший, покиньте наш дом… Так и получилось, что каждый раз бывший управляющий и уезжал не солоно хлебавши.

Тем не менее, было понятно, что не стоит недооценивать Шайхулу — это она сейчас затихла и пока что молчит, но пожар может и повторится. Вот Борас и забрал от своих родителей Грома — с этой собакой шутки плохи, от чужих людей пес ничего не возьмет. На ночь кобеля спускают с цепи, и если хоть кто-то ночью к ним на двор сунется, то пускай пеняет сам на себя…

Сейчас, сидя с матерью на лавочке возле дома, Айлин вновь ощущала то спокойствие и легкость, какие у нее были когда-то в детстве.

— Ох, главное-то я тебе и не сказала!.. — спохватилась мать. — Не так давно к нам твой бывший заявился…

— Тариан?

— А кто же еще? Правильней сказать: он не пришел, а прибежал прямо с утра. Я как раз во дворе была, Грома на цепь сажала. Вдруг твой бывший супруг даже не входит, а вбегает в ворота — даже постучать не удосужился, а может, просто забыл это сделать. Да и внешне Тариан был весь какой-то взъерошенный, растерянный. Даже не поздоровался, сразу спрашивает — где, мол, Айлин и Кириан? Ну, я ему на ворота за его спиной показала — благодарю, мол, за визит, но вам тут не рады, так что соблаговолите покинуть мой дом.

— А он?

— Не говоря ни слова, в дом кинулся, а там никого нет — Борас в тот день ушел по делам ни свет, ни заря. Впрочем, Тариан сразу понял, что в доме нет ни тебя, ни Кира, ведь нигде нет ни детских игрушек, ни твоих вещей. Да к тому же мы всю мебель сменили, все одно после пожара она только на дрова годилась… Так вот, выходит он из дома, и опять ко мне все с тем же вопросом — где вы? Ну, я ему сказала, что если он сейчас не уйдет, то я на него Грома спущу — дескать, дорогой бывший зять, я и сейчас с трудом удерживаюсь, чтоб это не сделать, так что не доводи до греха, уходи отсюда.

— Ушел?