Берег Марианны (СИ)

   Ему вспомнилось, как когда-то давно Михаэль расхаживал по докам, где были причалены батискафы, и спрашивал что-то про буровую установку. Сколько плыть до нее по дну, как быстрее добраться и как при этом остаться целым. Забавно, что тогда он был почитаемым сотрудником и еще не ввязывался в конфликты с директорией экспедиции. "Ну ты хитрец, - подумал Герхардт. - Вынашивал этот план уже несколько месяцев! Не боясь подозрений и ареста..." Тут же немец осознал, что ни то, ни другое не сыграло бы роли в планах ученого. Михаэль умел мастерски вести дискуссии и уговаривать начальство изменить свое решение относительно чего-либо. Однако, как ни печально, он так же мастерски мог и ухудшить отношение к себе, что и произошло. Конфликт интересов на базе начался несколько недель назад и разросся чуть ли не в один день... Стоит отметить, что Герхардт из дружеской солидарности сразу встал на сторону своего русского товарища. Однако это ему не помогло. Михаэль, а точнее Михаил Васильевич, к тому моменту уже серьезно испортил свою репутацию.

   "Буровая установка, - думал Герхардт. - На кой черт она сдалась тебе?!" В начале экспедиции Михаил был одним из тех энтузиастов, что ночами не спали и работали над ее проектом, стремясь как можно быстрее поставить. Но сейчас ученый кардинально поменял свою точку зрения. И при этом никто не знал, что он хотел с ней совершить. Отключить? Уничтожить? "Это явно как-то связано с этими тварями", - подумал пилот.

   Герхардт краем глаза заметил какое-то движение спереди справа.

   Рука самопроизвольно метнулась к панели управления и дернула целый ряд выключателей. Вмиг по всем бортам батискафа вспыхнули огни, свет отразился от дна, и в гондоле стало значительно светлее. Пилот наклонился вперед, чтобы разглядеть, что творится по сторонам; так, что его грудь почти касалась штурвала. Ничего не увидев, он вернулся в прежнее положение и спустя какое-то время неохотно выключил прожекторы. "Показалось? - подумал он. - Впервые в жизни мне что-то показалось?" Теперь глаза Герхардта были устремлены полностью вперед, боковое зрение отключилось напрочь, пилот различал каждую частичку, витающую в толще воды. "Опасность столкновения может быть фатальной, - повторял пилот про себя. - Особенно с большой стаей". Как сейчас, перед его глазами мелькала белая полоса, что возникла несколько секунд назад. В сорока метрах впереди, слева направо, извиваясь, словно змея. Герхардт вспомнил, как Михаил сравнивал этих существ с плащеносными акулами. Продолговатыми змееподобными существами с малых глубин. Слово "акулы" совсем не подходило этим жутким тварям. Они обладали большой головой, вооруженной кривыми, торчащими наружу зубами; странными стрелоподобными плавниками и длинным - необычайно длинным! - телом. Все, что угодно исследователи были готовы встретить здесь. Но эта находка стала как минимум неприятной.

   Герхардт невольно взглянул на приборную панель. Локатор показывал, как несколько маячков впереди колебались из стороны в сторону, а датчики на батискафе иногда сообщали о странных завихрениях где-то вверху. Он замедлил ход и в тревоге снова придвинулся к штурвалу. В этой части желоба дно уже потихоньку становилось ровным. Все меньше было скал и холмов. За стеклом в воде витали скопления песка, ила и остатков планктона. Песок шел из-под работающего бура, до которого уже было достаточно недалеко. "Акул здесь быть не должно", - подумал пилот.

   Герхардт вновь включил огни по всем бортам и встал с кресла. Он обошел гондолу, заглянув в каждый иллюминатор. "Если эта турбулентность принадлежит целой стае, мне конец, - думал он с замиранием сердца. - Добраться до базы я не успею, а ближайшие огни только у буровой установки..." Несколько секунд он стоял в размышлениях, устремив взгляд вверх сквозь стекло. Его глаза безучастно следили за тем, как двигались мелкие частички грязи над батискафом. Они шли от носа к корме тоненькими линиями; те из них, что были ближе тянулись по прямой, те, что дальше в некоторых местах резко отклонялись и рассыпались в тучки. Пару мгновений Герхардт смотрел на них, словно завороженный, но потом вдруг понял, в чем дело. Бледнея прямо на ходу, он схватил фонарь с полки и вернулся обратно. Включив его, он подсветил те места, куда прожекторы не доставали... И содрогнулся от ужаса!

   Вверху, в тридцати метрах от корпуса, шевелилось белое полотно акульих тех. Вздымаясь волнами; приближаясь и отдаляясь, словно чье-то легкое, задыхающееся в предсмертном состоянии. Существа передвигались медленно, хаотично. Некоторые из них намеренно приближались к батискафу и, не выходя из тьмы, разворачивались обратно. Свет им мешал. Но это пока. Опыт предыдущих столкновений показывал, что стаи сперва привыкают к прожекторам и лишь потом начинают сближаться. Герхардт видел, как все больше особей отрываются от сородичей, устремляясь прямо к нему.

   - База! - крикнул пилот, схватив микрофон. - Я на полпути к установке. Здесь огромная стая акул! Больше тех, что мы уже встречали, в несколько раз!