Берег мародеров

По мере того, как тянулись однообразные часы, я все больше укреплялся в этом убеждении. Курить или разговаривать было нельзя; мы сидели на большом валуне у западного берега Сковородки, наблюдая за морем, пока все окружающее не потонуло в кромешной тьме. Ни звезд, ни луны — ночь была, хоть глаз выколи. Я прихватил с собой немного шоколада. Мы ели его, стараясь растянуть удовольствие подольше: как-никак занятие. Наконец я почувствовал, что клюю носом. Было почти два часа, я окоченел от холода. Я даже немного злился на Большого Логана, который посчитал мое участие в этом дурацком предприятии само собой разумеющимся. Когда я стал окончательно засыпать, предположение, что он профан по части акул, переросло в уверенность.

Казалось, не прошло и секунды, как меня растормошили. Я открыл было рот, но шершавая ладонь прикрыла его, и Большой Логан шепнул мне на ухо:

— Спокойно. Смотрите на море.

Меня охватило внезапное волнение. По-прежнему стояла темная ночь, я всматривался в нее, но видел не больше, чем если бы был слеп. И вдруг на воде показался огонек — на миг я увидел его отражение в море. Он тут же погас, и ночь стала такой же темной, как и прежде. Я даже решил, что мне померещилось.

Большой Логан был недвижим. Мне передалось его напряжение. Я едва различал очертания его головы в нескольких футах от меня. Она была слегка склонена набок. Он вслушивался, а взгляд его был устремлен туда, где, как я полагал, должно было находиться устье Чертовой Сковородки.

Наконец он встал. Я тоже поднялся на ноги, хотя ничего не слышал. Логан взял меня за руку, и мы с чрезвычайной осторожностью двинулись обратно к тропке. Мы прижались к стене большого белого дома, стоявшего за Сковородкой, и стали ждать.

— Лодка пожаловала,— шепнул он мне на ухо.— Она сейчас под нами, в Сковородке. А на утесах я видел вспышку фонаря: это ваш приятель подавал лодке сигнал.

Казалось, прошли часы, прежде чем мы услыхали шаги на тропке. Они приближались. Я почувствовал, как Логан напрягся, готовясь к прыжку. Затем шаги замерли, и почти тут же вспыхнул фонарь, красный от прикрывавшей его руки. В этом свете я отчетливо увидел стройную фигуру в непромокаемом плаще. Человек сошел с тропинки и вот-вот должен был поравняться с нами. Он спускался по крутому склону Сковородки к арке.

При всей своей громоздкости Логан был очень подвижен. Я еще и тропинку пересечь не успел, а он уже маячил внизу неясным пятном в темноте. Спускаясь по склону, я увидел, как он прыгнул. Было так темно, что я не мог разобраться, что же именно произошло. Скорее всего, человек успел обернуться. Я боялся только одного: вдруг у него окажется револьвер. Но даже если он и был вооружен, пустить оружие в ход ему не удалось. У Логана было два преимущества: выгодное положение — он находился выше — и огромная физическая сила. Оба упали вместе, а когда я добрался до них, Логан уже прижал человека к земле, закрыв ему рот рукой.

— Обыщите его,— велел он мне.

В кармане плаща незнакомца я нащупал автоматический пистолет и уже собирался вытащить его, как вдруг вспыхнул яркий свет фонаря, озаривший место свалки и едва не ослепивший меня. В памяти моей четко запечатлелась бородатая физиономия Логана на фоне этого ослепительного света. Фонарь все ближе. Вот над нами вырос высокий мужчина в военной форме, рука его поднялась и опустилась, и в свете фонаря я увидел, что она сжимает ствол большого армейского револьвера. Послышался глухой удар, и Большой Логан сразу обмяк. Человек в плаще стряхнул с себя его тело и поднялся на ноги. К моей голове приставили что-то твердое и холодное. Я понял, что это, и уже решил, что мой час настал. Фонарь так и не выключили, и я видел, что голова Большого Логана безвольно свисает с камня, а с черепа в бороду стекает струйка крови. Мне подумалось, что этот удар оборвал его жизнь.

— Мы заберем с собой обоих,— послышалась немецкая речь.

Говорил человек в водонепроницаемом плаще. Никогда еще не был я так благодарен себе за то, что выучил немецкий. Решение взять нас с собой, вероятно, диктовалось стремлением не оставлять никаких следов своей вылазки и обезопасить, насколько возможно, владельца «Карильона».

Человек в плаще обернулся ко мне.

— Считайте себя нашим пленником,— сказал он на своем безупречном английском.— Пойдете на два шага впереди. Любая попытка бежать или привлечь внимание — и вас застрелят.— Он махнул пистолетом, а сам, вместе со вторым немцем, подхватил под руки Логана. Фонарь выключили, и в неожиданно наступившей тьме я едва различал, куда иду. Спускаясь по склону к основанию Сковородки, я слышал, как за моей спиной волочатся по земле ноги Логана. Немцам часто приходилось останавливаться, чтобы получше распределить между собой вес его тела, и шум их дыхания становился все громче.

Внизу было еще темнее, и я чуть не упал на руки человека, поджидавшего у кромки воды. Он окликнул нас по-немецки.

— Все в порядке, Карл,— ответил человек в плаще.— Этих двоих надо забрать в лодку, ясно?

— Слушаюсь, господин капитан-лейтенант.

Выходило, что Логан прав: высаживали