Берег Скардара

В почти полной темноте трудно было разглядеть что-то даже в нескольких шагах, но я уловил запах хищника. Мелькнула смазанная тень, раздалось приглушенное рычание. И я встал, держа перед собой еще днем выструганное на ходу древко с накрепко привязанным к нему ножом. На толщине древка я не стал особенно экономить, мне нужно было не метательное копье, а что-то вроде рогатины, чтобы выдержать массу кинувшегося на меня зверя. Оружие получилось тяжеловатым, но в тот момент я не чувствовал его вес, и мне казалось, что я смогу крутить его между пальцев.

Зверь рыкнул, и я зарычал в ответ. Нет, не для того чтобы его испугать, а чтобы не испугаться самому и не броситься в темноту леса, не разбирая дороги. Давным-давно, уже в этом мире, один замечательный старик научил меня способу, позволяющему загнать свой страх далеко внутрь и почувствовать себя воином, настоящим воином. Способ этот хорош против двуногих хищников, но и против того, что кружился где-то там, в темноте, должен был сработать. И он сработал.

Мы рычали друг на друга, я и остро воняющий невидимый зверь. Не знаю, почему он не стал нападать без предупреждения, но и уходить хищник не собирался. Мы рычали друг на друга, и когда я понял, что уже не могу поддерживать необходимое мне состояние (его вообще невозможно держать вечно, и на смену ему приходит страх), зверь решил напасть. Я почувствовал его намерение, как он, вероятно, почувствовал то, что в этой битве проигрываю я.

И тогда я пошел на него, держа перед собой копье и выжимая в кровь своим рыком последние остатки адреналина. И зверь ушел. Мягкий скачок, едва слышный шелест ветвей кустарника — и он растворился во тьме. Остаток ночи я просидел, прижавшись спиной к стволу дерева, чувствуя, как борется организм с последствиями адреналина, так недавно бушевавшего в моей крови. Меня трясло, нахлынула тоска и запоздалый страх. Мне не удалось рассмотреть зверя, он был черным, как темнота вокруг нас, но зеленые огни его глаз находились на уровне моей груди.

Когда начало светлеть, мне удалось забыться сном. Несколько раз я просыпался с бешено колотящимся сердцем, судорожно сжимая древко копья. Потом было солнечное утро, я вышел на пляж у моря и затем уже пришел в бухту, чтобы увидеть то, что увидел…

Сборы в дорогу были недолгими. Позавтракал оставшимся с вечера черепашьим мясом, накинул на плечи хламиду, вполне достойную того, чтобы стать половой тряпкой, подхватил копье и пошел по узкой полоске пляжа на север.

На второй день пути я увидел дым, показавшийся из-за мыса, который был на моем пути. Столб дыма был большим и черным, не похожим на дым костра или очага. Возможно, пожар случился так, как он обычно и случается: из-за чьей-то халатности или стечения обстоятельств. Но почему-то в это слабо верилось.

И я поспешил взобраться на высокий берег, чтобы скрыться в лесу, больше похожем на джунгли. Затем осторожно, стараясь не делать резких движений, прокрался к месту, откуда все происходящее было видно как на ладони.

Бухта чем-то напоминала ту, откуда я недавно вышел: ровная береговая черта, песчаный пляж, близко подступающие к морю стволы пальм. Для полного сходства не хватало только водопада, но зато имелся деревянный причал, и вот он как раз и горел. Вернее, горел даже не он сам, а расположенное рядом с ним строение, похожее на большой сарай. Не знаю, что хранилось в сарае, вероятней всего, на складе, но полыхало оно великолепно.

Раз был причал и склад, значит, здесь были люди, и они воевали. Как бы в подтверждение моих догадок послышался сухой треск ружейных выстрелов и крики.

Ага, вот оно что. На противоположном берегу было выстроено укрепление с одинокой башней и высоким частоколом по всему периметру. Из-за дыма я его сначала даже не увидел. Укрепление атаковали люди, много людей. Туземцы, судя по всему, поскольку они очень походили на тех, кто так недавно держал меня в плену.

Кстати, на берегу, на светлом, почти белом песке, недалеко от причала лежало несколько тел. Причем тела принадлежали как темнокожим аборигенам, так и людям, которых хотелось назвать европейцами хотя бы из-за того, что все они были одеты. В стороне виднелось несколько длинных узких пирог, вытащенных на берег за грань прибоя.

«Все и везде только и делают, что воюют, воюют, воюют. И чего их мир не берет? Взять хотя бы этих туземцев. Какого дьявола они сюда приперлись? Земли им, что ли, не хватает? Так полно ее, земли-то. На этой планете вообще суши много, на всех с лихвой хватит. И климатом она мягче. Казалось бы, чего еще надо? Живи себе и детишек плоди, место для всех найдется. Нет же, обязательно убивать друг друга надо. А самое главное, этим мне проблемы создают. И как мне следует поступить в этой ситуации?» — размышляя, я не переставал наблюдать за развернувшейся передо мной осадой укрепления.