Берег скелетов

— Чушь! — спокойно возразил дед. — Я умираю, и ты это знаешь. Что ты сейчас делаешь? Почему ты здесь, а не в море? Надеюсь, ты не бросил свою подводную лодку только ради того, чтобы присутствовать при смерти старика? Он приподнялся на подушках.

— Нет, — твердо ответил я и понял, что мой ответ взбодрил его. — По особому приказу…

— О котором нельзя говорить, да? — слабо улыбнулся он.

«Черт возьми, — подумал я, — а почему бы в самом деле не рассказать ему? Ведь он же все равно умрет через несколько часов. Он всю жизнь в море… Кто знает, не подскажет ли он что-нибудь такое, что поможет мне найти АПЛ1? Да и мне самому легче, когда я поделюсь с ним своим секретом».

Я встал, плотно закрыл дверь, подсел к старику и подробно рассказал ему о полученном приказе, о Гансе Тутте, о том, что я сделал бы на его месте, и о своей уверенности, что АПЛ1, безусловно, нужна какая-то база.

Глаза старика загорелись, он вдруг встрепенулся и уже другим, энергичным голосом спросил:

— Где будет рыскать эта АПЛ1?

— В Южной Атлантике.

— Я же знаю этот район как свои пять пальцев! — воскликнул дед. — Никаких островов там нет. На побережье Южной Америки укромных уголков сколько угодно, но климат такой, что ни один капитан не станет искать там местечка для отдыха команды. И людей там в общем-то многовато. Да и командование наше флотское не такое уж тупое, чтобы оставить без внимания маршруты торговых судов в Южную Америку. Именно потому Харвуд нашел «Графа Шпее», — улыбнулся дед. — Нет, нет, на месте Тутте я бы выбрал Африку!

— Да, но и там те же недостатки, — и климат плохой, и народу многовато.

— Юго-Западная Африка! — повторил мой старик, взмахивая от волнения рукой.

— Но между Тигровой бухтой, Валвис-бей и Кейптауном нет ни одного сколько-нибудь подходящего залива или бухты, — возразил я, уже сожалея, что рассказал умирающему старику о полученном задании. — Я говорил об этом в Адмиралтействе.

— Адмиралтейство! — крикнул дед. — В Адмиралтействе даже не захотели ознакомиться с моими заметками о промерах глубин в тамошних водах! Принеси-ка, парень, карту, она лежит на моем столе. Нет, нет, не адмиралтейскую, a мою собственную… Какое водоизмещение, ты говоришь, у АПЛ1? Три тысячи тонн? Черт побери, только-только, но она все же сможет пройти туда!..

Дед пришел в сильнейшее волнение. Я тихонько выскользнул из комнаты. На его письменном столе в беспорядке валялись карты, какие-то бумаги, старые счета и всякий хлам. Но мне все же удалось отыскать то, что старик называл «своей картой». Бегло взглянув на нее, я решил, что на ней нанесена, очевидно, часть побережья к югу от Анголы.

Я вернулся в спальню и, едва переступив порог, понял, что неотвратимое произошло — достаточно было одного взгляда на лицо деда, покрытое пятнами и искаженное судорогой. Задыхаясь и кашляя, старик откинулся на подушки. Умирающий громко произнес какое-то слово, похожее на «север».

— Север? — спросил я, наклоняясь к деду.

— Двадцать миль… север… север… север… — твердил он, но произносил это слово так, что его можно было понять и по-другому. — …В двадцати милях… южнее… норда… большая скала… в двадцати милях к югу от…

В горле у него что-то заклокотало. Я решил, что все кончено, но, к моему удивлению, он поднял голову с подушек и отчетливо произнес:

— Остров с кривой косой, парень. Все равно он принадлежит тебе…

На хвосте тигра

Долгий день близился к концу; солнце быстро скатывалось на запад, к острову Св. Елены.

Я стоял в боевой рубке, и отсюда океан казался мне бесконечным. Здесь и в мирное-то время редко появлялись суда, а теперь, в дни войны, их и вовсе не стало. Свободные от вахты загорелые матросы играли в кости около орудия. Небольшие волны с юго-запада вяло лизали стальную палубу. Можно было подумать, что мы одни тут, на всем этом огромном пространстве.

Джон Герланд в белой сорочке, расстегнутой у горла, загорелый, словно человек с рекламного объявления, лениво взглянул на увлеченных игрой матросов.

— Боюсь, Джеффри, что от такой жизни нам скоро осточертеет все на свете, и мы начнем делать ставки на игроков в кости, хотя это и запрещено военно-морским уставом.

Я промолчал. А вообще-то и меня тревожила мысль, что легкая жизнь разлагает команду, пусть и состоящую из опытных моряков-ветеранов. Из походов на подводных лодках люди не возвращаются загорелыми красавцами. До сих пор наше плавание проходило так легко и спокойно, что даже мысль о том, с какой целью мы находимся в этот солнечный вечер в Южной Атлантике, казалась странной и нереальной.

…После отпуска я прилетел в Гибралтар, где уже стояла «Форель», заправленная горючим и снабженная всеми необходимыми запасами. По чьему-то приказу на «Форель» были присланы даже американские и канадские деликатесные продукты, несколько ящиков шотландского виски и дюжина бутылок лучшего хереса. «Для идущих на смерть», — с горечью подумал я.