Берег. Следы на песке

Роберт следил за ней, затаив дыхание. Тело возлюбленной казалось до невозможности хрупким. Закрыв на мгновение глаза, он представил Юлю восемнадцатилетней девушкой, какой запомнил, благодаря маленькой черно-белой фотографии. Встрепенувшись, Роберт вновь устремил все внимание на сцену.

Внизу Юлю встречали танцоры, одетые в черную кожу. Пластика, грация и слаженная работа балета под тяжелый рок уводили зрителя из реальности. Но вот люди на сцене замерли, и белый силуэт главной героини соло слился с жестким ритмом музыки. Юля умела жить танцем. Она сама превращалась в танец.

Вышел Вольф и, усадив Юлю на бедра, закружил с ней по сцене. В штанах стало тесно от того, что Роберт узрел дальше. Он сжимал кулаки и кусал губы, видя, как беспардонно Вольф через трико насаживает на свой ствол его невесту: «Так вот где ты, дорогая, так виртуозно научилась скакать на члене. Это сколько же мальчиков тебя перелапали?». Исполнив каскад пируэтов, пара упала на пол и слилась в поцелуе.

Ожившие тела танцоров сомкнулись над ними на долю секунды и снова расступились. Юля стояла спиной к залу без крыльев: на их месте расплывались алые пятна. Вольфа нигде не было, музыка изменилась – стала медленной и тревожной. Юля упала на колени, как подкошенная. Эдвард вскочил и оглянулся на Конни. Немец сидел со слезами на глазах. Роберт посмотрел на них и проглотил улыбку. Для него Юлины фокусы уже не были в диковинку. Он снова переключился на сцену.

Вокруг девичьего тела колдовали танцоры, в медицинских масках. Смена декораций – колышущиеся алые ткани сменили белые полотнища, а перекрестные лазерные лучи мерцающие блики. Изогнутое, словно изломанное тело порушенного ангела поплыло вверх на обруче. Танцоры замерли, только взметнулись руки. В центре сцены партнер Юли уже сжимал в объятьях другую танцовщицу. Обруч совершил круг, и занавес опустился.

  Зал замер и через несколько секунд взорвался аплодисментами.

***

– Ты классно танцевала, – пожал Юле руку Вольф. Вокруг них столпились ребята, вернувшиеся со сцены. Юля с трудом понимала, что они галдят.

К ним подошла стройная белокурая девушка.

– Я Эмили, – представилась она по-английски. – Дядя много рассказывал о вас. Вы, правда, прекрасно танцуете.

Эмили замялась и спросила:

– Вы хотите вернуться в шоу?

– Нет, – Юля с трудом сдерживала слезы. – Это было скорее прощание со сценой. Простите, мне нужно переодеться.

Она пошла, а потом припустила в сторону гримерки. Вбежав, плюхнулась на пуфик, и потемневшими глазами уставилась на себя в зеркало. Прошлому не осталось места в Юлиной жизни, но оно все еще крепко держало ее за горло. В дни, когда накрывали воспоминания хотелось выть волком от тоски. Так случилось и сегодня.

Вошел Роберт. Юля увидела его в отражении. Возлюбленный остановился за ее спиной.

– Джу, – тихо позвал он, – я люблю тебя. Не ускользай от меня. Я… Я боюсь потерять тебя.

Юля молчала. Роберт положил ей руки на плечи и потянул на себя.

– Ты ведь не вернешься к Конни? Понимаешь, что это невозможно?

Юля будто окаменела.

– Что за бездна таится в твоих глазах? Я с тобой! Слышишь? С тобой! – закричал Роберт, что было мочи. – Не молчи! Я не хочу, чтобы ты страдала.

  Он схватил ее и встряхнул, словно куклу.

– Что мне сделать, чтобы ты больше не мучилась? – взвыл он раненым зверем. – Неужели ты не можешь спокойно жить?

– Все хорошо, – Юля поднялась и прижалась к нему всем телом.

Роберт обнял ее, и она услышала, как колотится его сердце.

Юля слегка отстранилась:

– Тебе понравилось?

– Ты танцовщица от Бога, – Роберт вытащил шпильки из ее волос, и они рассыпались по плечам. – Я думал, что ничто и никто в жизни не заставит меня плакать. Ты сделала это сегодня второй раз за то время, что мы знакомы. Хотя раньше я думал, что мужчины плачут, только когда режут лук.

– Прости меня, – прошептала она отчаянно. – В моей жизни есть лишь ты. Все остальное блажь, туман… Страшные отголоски прошлого.

– Тогда давай поставим жирную точку на твоей карьере танцовщицы здесь и сейчас.

Роберт повалил Юлю на диван, сорвал с нее блестящие стринги и расстегнул джинсы. Юлю бил легкий озноб от болезненного напряжения внизу живота. Она приподнялась на локтях и, читая в потемневших глазах возлюбленного откровенное желание, облизала кончиком языка губы и выгнула спину дугой.

– Ого, как мокро, – Роберт устроился между ее ног и прикоснулся к разгоряченной плоти. Он дразнил ее легким поглаживанием, явно желая вырвать из горла сладкий стон. – Это тебя так с выступления прет? Танцоры чувствуют возбуждение во время выступления?

– Нашел время для интервью, – проскулила Юля и жалобно добавила. – Не мучай меня!

– Терпи! Как я терпел, пока тебя лапали на сцене. Чуть в штаны не кончил.

– Давай же, львенок. Сюда могут войти.

– Это заводит еще больше. Не правда ли? – Роберт чуть отодвинулся, положил палец на бугорок ее лона и слегка надавил.

– Прошу тебя! – она пьянела от его близости и плавилась от умелых прикосновений как мороженое на солнце.

Он играл с ней, закусив губу.

– Ты заставила меня сегодня ревновать.

В дверь постучали: