Берег спасения (СИ)

Санька загнал «Газель» на тротуар под окно, взбираемся вдвоем на крышу, Вован пока прикрывает внизу. Лестница не пригодилась, над окнами первого этажа рекламные щиты на профиле, словно ступень, и стены с кирпичными выступами. Спасибо Темке, окошко у самого эркера открыто, стекла бить не придется. Первым полез Сашка, как самый ловкий, пусть внутри никого не ждем, так надежнее. Передаем мальчишку, он боится оставаться один, теперь мы с Вованом, как два медведя. Бог с ней, с машиной, не угонят, а если что, не самое страшное, «Тигра» с собой прихватили.

Курсанта оставляем с детьми, они в «спальне», на вид меньше, чем обычно, не время считать, все, что есть, наши!

- Артем, куда дальше?

- Наверх по лестнице, левая дверь!

- Как хоть тебя отпустили?

- Послали за дезинфекцией для «дяди», - за выпивкой, что ли, вот же сволочи!

- Оставайся с Саней!

Теперь действовать, дыхание срывается, поднимаемся «на полусогнутых» по бетонным ступенькам, хорошо, в кроссовках без шума. Вот и площадка третьего этажа, Вован тянет за ручку, дверь ожидаемо не открывается. Черт подери, железная, не выломать, что же делать? Но ждать нельзя, показываю Вовану на уши, тот отходит назад, надевает наушники и поднимает АКМ.

Сам тоже чуть назад, и ору: «Всем лежать, работает ОМОН»! – вскидываю автомат с плеча, стреляю несколько раз в верхушку двери. С расчетом, если железо не пробьет, рикошет уйдет в потолок, если продырявлю, пули пройдут над детишками. Грохот, дым, никакой реакции, но дверь пулю не держит, все внутрь ушло.

- Открывайте дверь, иначе взрываем! - еще один выстрел.

- Не стреляйте, не стреляйте, открываю! - слышу сквозь звон в ушах. - Здесь мирные люди с детьми, зачем вы так! Детей испугаете.

Действительно, слышится звук проворачиваемого в замке ключа, Володька подсвечивает фонарем. За дверью испуганные рожи мужика и бабы, ладонями закрываются от яркого луча.

- Всем на пол, морды не поднимать, стреляю без предупреждения! - ору не своим голосом, откуда-то вспомнилось все, чему учили когда-то. Прямо по распластанным телам в белых халатах врываемся внутрь, повезло гадам, что не в армейских ботинках. Огни фонарей в пыльной темноте высвечивают блеск глаз в углу.

- Всем лечь, не подниматься, это спасатели, всем лежать! - после моего крика раздается истошный детский плач. За спиной щелкает выключатель, на удивление яркий свет заливает квартиру. В углу еще двое малышей, даже узнаю одного.

- Где остальные?

- В ванной и на кухне… - больше догадываюсь, чем слышу.

- Вова, держи этих, - врываюсь в ванную.

А там в ярком свете плафонов... Тело ребенка, голенького, разложенного на решетках, пристегнутого черными пластиковыми стяжками. И кровь, кровь, брызги и пятна на кафеле и в ванной. Взвыл от бессилия, опоздали! Но тут малыш заплакал.

- Господи, ты живой?

- Не знаю, - едва слышно отвечает кроха.

Отлегло от сердца, срываю с крючка полотенце, накидывай на ребенка.

- Подожди, малыш! – бегу на кухню мимо раскрытой комнаты. Там действительно никого, только замечаю теплое одеяло на кровати, не к месту влетает мысль: «А дети под занавесками спят!». Вторая комната тоже безлюдна, только коробки и мешки. Дальше вот она, кухонная дверь с рифленым стеклом с нелепыми сейчас цветочками.

Опоздал, в нос ударяет густой запах свежей крови… Даже не могу кричать, комок подступил к горлу. Не стану описывать увиденное, желание разорвать гадов на части настолько сильное, что несложно прочитать на лице. Володька кричит: «Погоди, Игорь, сначала расколем обоих, потом делай, что хочешь!»

Да, пелена с глаз уходит, так положено, сначала допросить, обязательно допросить! И чтобы не сразу сдохли… Останавливаюсь, не завершив удара…

Рывками выдыхая воздух, срываю нож с пояса, обратно в ванную. Разрезаю стяжки, впившиеся в тонкую с прожилками кожу ребенка. Вон они, целый пакет, наверное, внизу в магазине и взяли. Что же, теперь пригодятся по прямому назначению. Кидаю Володьке, ему не надо объяснять, что делать.

Заворачиваю «Малявку» в «тетино» пальто, уношу вниз, на второй этаж, мальчик в шоке, смотрит на меня, еще не понимая, что все кончилось. Санька, услышав мой крик на лестнице, уже открывает дверь. Прошу его заняться мальчонкой, напоить в первую очередь и теплым укрыть. И еще успокоить оставшихся.

Поднимаюсь наверх, считая шаги, чтобы хоть как-то успокоиться. Вован вывернул сволочам руки за спину, надежно спутал строительными стяжками и «Анжелу», и ее хахаля. От испуга они не сопротивлялись, давая себя обездвижить. Наверное, тоже не понимали, почему еще живы. Чтобы не дергались, товарищ стянул им ноги друг к другу. Убедившись, что все надежно, Володька от души пнул в бок «Вячеслава Германовича». Вот теперь и поговорить можно, не спеша, с расстановкой… Пока хахаль загибался от боли, впору заняться носатой шушерой. Только вот оставшихся деток к Саньке под опеку отвести, нельзя им такое ни видеть, ни слышать.

- Говори, кто и когда за детьми приедет, тебе все равно конец, облегчи душу.

- Моя душа и так принадлежит сатане, мне никто не страшен. Ставшие на моем пути да уйдут за мной!