Берег. Свернуть горы

— Я хочу сказать, — насупился Роберт, — что кем бы она ни оказалась, я люблю ее до дрожи, но способности, которыми она обладает, порой меня поражают. А еще я с ума схожу оттого, что не могу добиться ее полного доверия. Еще вчера мне казалось, что я для нее царь и бог, а сегодня она снова утерла мне нос.

Он наполнил бокалы и, не дожидаясь отца, сделал жадный глоток.

— Хочешь напиться? — усмехнулся Эдвард. — Послушай лучше, что я тебе скажу. Ты вытащил счастливый билет. Эта женщина создана для тебя. Ты упускаешь из виду, что влюбился не в гимназистку. Перед тобой человек, состоявшийся в своих взглядах, обладающий множеством умений и навыков. Но главное, сынок, то, что она любит тебя. И вся ее нерастраченная нежность направлена только на тебя. Ваша любовь возродила вас к новой жизни. Это чувство способно свернуть горы, чем, собственно, вы и занимаетесь в последнее время. К тому же она глубоко верующий человек. То, что мы сегодня видели, яркий тому пример. Так что не стоит из-за этого делать из нее Джеймс Бонда в юбке. Хотя в кого ты еще мог влюбиться? Не представляю рядом с тобой семейную матрону с вышивкой в руках или…

Эдвард задумался.

— Вообще, кроме нее, никого не могу представить, — проворчал он.

— А никого представлять и не надо, — Роберт довольно потянулся. — Как говорится, есть браки, которые заключаются на небесах. Это как раз тот случай. Я благодарен судьбе, что она подарила мне встречу с этой удивительной девушкой.

— Так что ты еще хочешь?

— Жениться поскорее, — рассмеялся Роберт. — До тех пор, пока я не надену на ее палец кольцо, моя душа будет в смятении.

— Сумасшедший, — Эдвард поднялся с кресла, — нагородил тут бочку арестантов. Ты себе даже представить не можешь, как тщательно наши ее проверяли во всех инстанциях. И, конечно, их тоже заинтересовала столь способная особа.

— Это я понял, когда увидел сегодня Уоллеса за обедом, — вздохнул Роберт. — Уже нацелил свои паучьи лапки. Но ты, старый лис, и здесь обведешь их вокруг пальца. Должен обвести!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Эдвард рассмеялся.

— Это будет не так просто, после "русских каникул". По сути, если бы мой сын там нашел тихую, скромную невесту, не было бы и разговора. Но Уоллес с Фелтом уехали под впечатлением. Я приложу все силы, чтобы не дать втянуть Джулию в игру также, как когда-то не отдал им тебя. К счастью, мне не придется никогда играть против России, я все больше привязываюсь к ней. Но Судан — моя зона ответственности, а Юля сама рвется в бой. Думаю, ничего плохого не будет, если она там мне поможет с тобой на равных. К тому же речь идет о племяннице Фелта. Спасем ее, наведем там порядок и к нам никаких претензий. Так что спи спокойно. Надо заняться твоей нервной системой, а то ты неизвестно до чего дойдешь. Пойду отдыхать.

— Спокойной ночи. Ты, как всегда, прав, нервы никуда не годятся, — вздохнул Роберт.

Когда отец вышел, Фаррелл-младший взял гитару и в очередной раз включил запись, убрав звук. Развалившись перед экраном, он начал наигрывать сочиненную для Юли мелодию, но в голове вместо песни пульсировало одно единственное слово: «ЛЮБЛЮ».

Вскоре Роберта стало клонить в сон, и он вернулся в свою комнату. Там он прислушался к ровному дыханию возлюбленной и убрав высохший компресс, коснулся ладонью ее лба. Жар отступил, и Юля безмятежно спала. Закрыв дверь на ключ, Фаррелл забрался в ванну с горячей водой. Когда глаза начали слипаться, а мысли путаться в голове, он вылез, обмотался полотенцем и прошлепал босыми ногами в комнату. Там он кинул подушку с пледом на диван, чтобы у тетушек не возникло с утра лишних вопросов и нырнул к Юле под одеяло. Роберт прижал ее к себе и, как всегда бывало в такие моменты, почувствовал себя совершенно счастливым. Сегодня утром предстояло жаркое прощание с Бойландами, но сейчас сознание теплым парным молоком наполнилось пониманием, что в его объятьях самая потрясающая женщина, которая когда-либо рождалась на земле.

Глава 8

Роберта разбудил стук в дверь. Он с трудом разлепил глаза и взглянул на Юлю.

— Привет, любимый, — поздоровалась она, не оборачиваясь, будто почувствовала его взгляд. — Кто это?

— Здравствуй, родная, сейчас узнаем, — он коснулся губами ее плеча и встал, чтобы открыть дверь. — Хотя кто еще может заявиться в семь утра.

— Доброе утро! — поздоровался Эдвард, входя в комнату в своем неизменном синем халате с гербом Фарреллов, и тихо обратился к Роберту: — Ты в порядке?

Фаррелл-младший кивнул, и губы его невольно расплылись в улыбке.

— Оставь нас ненадолго, — тихо попросил отец.

Роберт пожал плечами и скрылся в ванной. Эдвард сел около Юли.

— Как ты? — он достал градусник из нагрудного кармана и протянул ей. — Добегалась вчера, mia cara[1]?

Юля хотела сесть, но упала обратно на подушку:

— Голова кружится немного, — она взяла градусник и, повернувшись на бок, посмотрела Эдварду в глаза. Он смутился и отвел взгляд.