Берег. Территория любви

Он вышел в ванную, умылся холодной водой и вернулся в комнату. Взгляд снова упал на книгу, она смотрелась одиноко в опустевшей, ставшей безликой, палате. В голове промелькнула мысль: «Почему из всех вещей она забыла эту?» Эдвард взял томик в руки и, с замиранием сердца, открыл первую страницу. На титульном листе ровными, с наклоном латинскими буквами было выведено: «Amicus certus in re incerta cernitur[1]».

— Верный друг познается в неверном деле? — перевел он и взялся за подбородок.

Вчера этой надписи здесь не было. Он знал Юлин почерк, и это была ее рука. Слова запрыгали у него перед глазами: «Похоже, ты намекаешь на Виктора. Почему все так сложно? — у Эдварда защемило сердце от тоски. Он захлопнул книгу и взглянул на часы, стрелки показывали восемь утра. Вздохнул. — Думаю, бастионы Джу рухнули этой ночью под натиском моего отпрыска, и для звонка двум помирившимся влюбленным рановато. А вот мой дорогой друг как раз должен быть у себя в кабинете». Он достал телефон и набрал номер Виктора.

— У меня есть к тебе серьезный разговор, — выдохнул в трубку Эдвард.

— Я забыл дома папку, — ответил не сразу друг. — Давай прогуляемся вместе. Встретимся у выхода из больницы.

***

На улице Эдвард без предисловий показал Виктору фотографию, найденную в палате.

— Я не думаю, что это из семейного альбома Джулии, скорее предположу шантаж. Откуда фото, Виктор?

— Следователь, может, выронил, — пожал друг плечами и, подняв воротник пальто, сунул руки в карманы.

— Нет, это исключено, — Эдвард остановился, вынудив тем самым Виктора тоже притормозить. — А вчера Джулия сбежала из больницы, и с документами ее какой-то стопор. Не знаю, как и почему, но чувствую дело плохо. Что ей грозит?

— После того, как она усыпила Татьяну, использовала не по назначению лекарственные препараты категории Б и похитила казенное белье? — улыбнулся Виктор, но во взгляде зеленых глаз скорее сквозила тревога.

Эдвард промолчал, и Виктор, оглядевшись по сторонам, тихо добавил:

— До тех пор, пока она рядом с Робертом — ничего.

— Не понял? — Эдварда бросило в жар.

— Своенравность Юлии-Джулии не знает границ, — нахмурился Виктор. — Но вряд ли с ней что-то случится, пока она не сбежит и от твоего сына.

— Зачем ей сбегать от него? — Эдвард нащупывал связь между поступками Юли и намеками Виктора, но не мог уловить, так же, как и причину взаимной неприязни этих двух таких разных, но ставших ему близкими людей.

— А зачем ей было сбегать из больницы? — Виктор будто подталкивал его к собственным выводам. — Если она сейчас еще наворотит дел, я умываю руки.

Эдвард выхватил телефон из кармана и набрал номер сына.

— Алло? — заспанный голос Роберта успокоил Эдварда, и он облегченно вздохнул.

— Прости, надеюсь не разбудил? Хотел удостовериться, что у вас все в порядке.

— Любимая, — позвал Роберт, в трубке послышались шорохи, прервавшиеся английским матом.

— Ты побелел, что случилось? — схватил друг Эдварда за плечи.

— Она уехала увольняться, — раздался гневный голос Фаррелла-младшего в трубке. — Это все, что она нашла нужным сообщить в записке.

— Увольняться? — Эдвард вопросительно взглянул на Виктора.

— Сегодня воскресенье, — напомнил тот и добавил. — Выходной день. Ну что ты смотришь на меня? Да, она серьезно вляпалась, если начала свою игру!

— Я подпишу договор по открытию нового корпуса. В обмен я хочу, чтобы Джулия вместе с нами в ближайшие три дня покинула страну, и ни один волос не упал с ее головы, — отчеканил Эдвард.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ты же не хотел…

— К лечебному блоку можем пристроить лабораторию, — Эдвард протянул руку другу и тот, сжав его ладонь хлопнул по плечу.

— Я сделаю все, что в моих силах. Замени меня на обходе, нужно сделать несколько срочных звонков. Да, и скажи Роберту, чтобы ждал Юлю в номере. Ты найдешь способы его убедить.

— Спасибо, я понял тебя.

— Вы же дали мне три дня! — Юля оглянулась, судорожно соображая, сдали ее друзья или это ответный визит на ее побег. — Соскучились или по делу?

— Да вот, заезжал за твоим паспортом новым тут неподалеку, — Иван Артемьевич стоял, подпирая задом капот черной "волги", и похлопывал бордовой корочкой документа себе по ладони. — Так жаль, что ты не увидишь Лондон.

— А что так? — она подошла к нему вплотную и бросила быстрый взгляд в машину: «С ним водитель. Печально». — Железный занавес накрыл Россию?

— Шуточки все отпускаешь? — в его глазах промелькнул нехороший огонек. Так смотрят убийцы на жертв. — Считай, что уже доигралась. Садись в машину живо!

Юля представила сердце этого человека и мысленно сжала его в кулаке. Молчание немного затянулось, Иван Артемьевич тяжело сглотнул, но взгляда не отвел.

— У вас нет ничего против меня, — по слогам произнесла Юля.

— Было б тело, а дело сошьем. И придержи техники влияния для других. Пригодятся в работе.

Юля уже пожалела, что не скрылась за дверями уютной гостиницы: «Проще договориться с африканским слоном, чем с этим клопом кабинетным. Хиловат он, с виду, а может жилист. Забрать бы паспорт и сбежать».