Берег. Территория любви

— Лучше сожги. Ты ведь хотела начать все с белого листа, — он взял одну из фотографий, где Юля стояла у своей машины с развевающимися на ветру волосами, в черных ботфортах, кожаной миниюбке и кожаной короткой куртке. В руках она держала папку, в которой лежали похищенные ее подельницей документы по одному крупному холдингу, — Только эту подпиши мне на память.

Он вытащил из кармана копеечную ручку и протянул ей:

— Я ожидала как минимум «паркер».

— Я не стяжатель, Юлька, просто нам очень нужна хорошая больница. А Эдвард… Он потрясающий и все равно бы дал эти деньги не сейчас так потом. Вы вернетесь сюда, я уверен.

— Эдвард и правда потрясающий, — Юля взяла ручку и на обороте фотографии написала: «Дорогому Карабасу Барабасу на память от Мальвины».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Тебе бы, Юлька, в разведке работать.

— А вам в театре.

— Ну так мир?

— Мир.

Юля протянула Виктору руку, он перевернул ее запястьем вверх и извлек из рукава скальпель. Она виновато улыбнулась:

— Не передумали дружить?

— Скорее укрепился в желании. Давай, мать, жги! А то твои женихи тебя уже обыскались, наверное.

— К слову о женихах. Громов был в курсе ваших фальсификаций?

Виктор усмехнулся.

— Нет. В то утро Саня позвонил мне и предложил свою кандидатуру в обмен на твою свободу, — он почесал в затылке. — Своевременно нарисовался, надо сказать. Артур опаздывал, и я твоих друзей натравил на ни в чем неповинного Иван Артемьевича. Хорошо с ним водитель крепкий всегда ездит. Громов берегов, похоже, вообще не видит. Скажи мне кто твой друг, и я скажу тебе кто ты.

— Друг… Он мне больше, чем друг, — прижимая папку к груди, Юля поспешила к камину и, плюхнувшись на ковер, швырнула ее в огонь.

Виктор взял кочергу и задумчиво уставился на тлеющие в огне документы и фотографии.

— А Артур? — Юля выпрямилась и взяла фото сына Виктора с каминной полки.

— Что Артур? — повел бровью Виктор.

— Он что-то плел про кураторство.

— Это ваши договоренности, — открестился Виктор.

— Мне понравился ваш сын.

— И…

— И я буду всегда рада ему помочь, — к Юлиным щекам прилила кровь. — Сейчас, когда все выяснилось, я понимаю как много вы с ним для меня сделали. Без вашей помощи, я не ушла бы из "Чикаго" живой.

Виктор обнял ее, но уже без всякой страсти.

— Я бы очень хотел, чтобы Артур встретил такую же девчонку как ты.

— Пусть ему повезет.

В дверь постучали.

— Виктор, Джулия с тобой? — раздался встревоженный голос Эдварда.

— Не за того парня ты замуж выходишь, Юлька, но я сделал все что мог, — прошептал Виктор, а вслух крикнул. — Да, все в порядке старина.

— Благими намерениями дорога в ад выстлана, — Юля бросила взгляд на огонь, сожравший жадным псом все ее тайны. — Ладно, пойдемте. Думаю, мне еще кое-кто хочет сказать пару ласковых.

[1] Love you (англ.) — люблю тебя.

Эпилог

— Ты главное пиши, не забывай! — мама уже в десятый раз смахивала с Юлиных плеч несуществующие пылинки.

— Да, мам, конечно, — Юля поглядывала в сторону Роберта, заполнявшего вместе с Эдвардом на стойке регистрации декларации на вылет, и нарочито внимательно выслушивала последние наставления родительницы. Виктор с Самураем пили кофе из термоса и увлеченно спорили об истинных причинах путча. Саня переминался с ноги на ногу с видом мученика и не сводил с нее тоскливого взгляда. Им не удалось поговорить на прощальном ужине. Скрипучий голос объявил начало посадки на рейс. Юля до последнего избегала разговора, но сейчас оборвала маму на полуслове:

— Мне нужно поговорить с Саней, прости.

Юля прошла мимо него, чуть кивнув головой.

— Наверное на этом полетим, — она облокотилась на перила, любуясь через стекло белоснежным самолетом с синей надписью вдоль борта.

— Не хочу с тобой расставаться, — Саня развернул ее лицом к себе. — Неужели, я снова теряю тебя?

В последнее время на его высоком лбу появилась глубокая складка, а под глазами залегли черные тени.

— Увидимся еще, — Юля заставила себя улыбнуться, — У меня для тебя есть небольшой прощальный подарок. Я не расставалась с этой вещью с тех пор, как ты меня… Бросил, — Юля достала из сумки красивую плоскую серебряную коробочку и протянула ему.

В коробке пряталась складная фоторамка с двумя фотографиями девять на двенадцать. На первой — Юля с Саней только познакомились и стояли на пляже Петропавловской крепости, счастливые и улыбающиеся, а на второй — одна из их последних встреч на набережной. И берег другой, и настроение совсем иное.

— Неужели ты их сохранила? — Саня поцеловал изображение, растерянно сунул коробочку в нагрудный карман и взглянул на Юлю так, что ее бросило в жар.

Она ласково коснулась ладонью небритой щеки и, приблизившись, поцеловала в губы того, кого так любила и ненавидела все эти годы. Это длилось мгновение, но у нее перехватило дыхание как от затяжного поцелуя.