Берег тысячи зеркал (СИ)

— Майор Кан, вы не только летчик? Оказывает и скалолаз? А теперь в довесок и медик? — язвлю, а сама не могу оторваться от картины того, как он, молча, осматривает каждый ушиб и порез на моих ногах.

— Голова кружится? — быстро спрашивает, ощупывая лодыжку, а я растекаюсь лужей. Все-таки плюсы есть даже в такой ситуации. — Тошнота есть?

— Кружится, — шепчу, и веду взглядом вдоль очертания его плеч, рук, тела, и наконец, лица.

Сан быстро поднимает голову, а я рассыпаюсь на части. Это мой взгляд. Так на меня смотрел мой мужчина. Горло вяжет от комка слез, а глаза щиплет.

Скажи хоть что-то. Не молчи.

— Давно? — он обхватывает мое лицо руками, осматривает безумно, испуганно, и с такой тревогой, что я не выдерживаю.

— Давно. Слишком… давно, майор Кан, — шепчу, и плавно накрываю его руки своими.

Мы замираем, смотрим друг другу в глаза, и молчим, кажется вечность.

Как же ты смотришь. Господи. Пожалуйста, не отнимай то, что сводит меня с ума. Не отнимай свои глаза.

— Иди ко мне. Ты, наверное, испугалась. Все хорошо. Сейчас поднимемся наверх. Не плач… — его хриплый шепот добивает мои гормоны.

Они, буйно и ярко, тут же дают о себе знать. Дыхание становится глубоким, боль уходит, а за ней и страх. Все исчезает, как только Сан обхватывает мой затылок, притягивает и крепко прижимает к груди. От ласкового прикосновения к волосам, по спине бегут мурашки. Сан гладит меня по голове, пока наша дрожь не унимается. Он дрожит так явно, что возникает логичный вопрос: кто испугался больше?

Самодур.

Я цепко обхватываю его плечи руками и зло цежу, сквозь слезы:

— В следующий раз, мне пойти топиться в море, чтобы ты перестал меня игнорировать?

— Вера, — Сан осекает меня, а подняв на руки, осматривается. — Поговорим потом.

Я прищуриваюсь, но следом на спине простреливает сильная боль.

— Что? — Сан тут же опускает меня на ноги. — Больно? Вера?

Я поднимаю взгляд, а по щеке, какого-то черта, ползет слеза. Нет, она там не потому что ты смотришь на меня. Просто болит спина. Да, это все спина. Я ведь получила веревкой прямо по ней? Значит, потому плачу от боли.

Плачу, потому что ты обнял меня. Пришел за мной. Назвал опять по имени, и смотришь, как прежде.

Я хорошо знаю, что мной движет, когда сама тянусь к его губам, а обхватив рукой лицо, с дрожью целую. Не с голодом, не порывисто, без голых эмоций. Нет, не так. Я совершаю еще большую глупость — вкладываю в это прикосновение всю нежность и свою любовь.

Только бы он понял…

Но этого не происходит. Сан стоит неподвижно, а его глаза медленно тускнеют. Вот теперь я ощущаю боль в полной мере. Настолько четко, что голова действительно идет кругом.

— Почему… — начинаю, но Сан отстраняется и чеканит:

— Джеха. Спускай второй трос. Сколько ждать?

— Уже, — сверху доносится голос майора Пака.

— Так меня все руководство спасать явилось? — зло цежу сквозь зубы, пока Сан закрепляет на себе страховку.

— Так точно, профессор. А теперь прекратите истерить, и сосредоточьтесь на спасении. Мы не на прогулке… по Монмартру. Здесь опасно.

— Из вас сегодня остроумие прямо хлещет, майор.

— Рад угодить, — слышу не менее злой и холодный ответ, но замечаю, что блеск в глазах Сана вспыхивает опять.

Какая прелесть. Значит, мы играем все это время? Что ж, придется принять эти правила. Выхода нет. Это даже заводит.

— Тогда спасайте уже. Чего встали, майор спасатель? — парирую.

— Как вам будет угодно, профессор, — он резко, но все же бережно поднимает меня снова.

— Угодно-угодно, майор, — продолжаю холодно, а сама намеренно сдавливаю его шею рукой сильнее, а в плечо вонзаю ногти.

Это превентивная мера. Чтобы больше не игрался.

Сан сжимает губы в тонкую линию, а как только тросы натягиваются, холодно и отрывисто приказывает:

— Тяните.

Говорить о том, что у водопада развернули целую спасательную операцию нет смысла. Еще меньше его в том, чтобы сопротивляться Сану. Не успев встать на твердую почву, он кивает бойцам и Джеха, и меня кладут на носилки. Есть некая прелесть в том, что тебя несут двое мужчин, пока ты рассматриваешь пейзаж тропического леса. Даже боль не чувствуется так явно.

Только злость. Я его поцеловала. Сама потянулась и сделала первый шаг. А он встал столбом и приказал не устраивать истерик. Я разве это делала? Кажется, истерия в своем проявлении немного иная.

Осматривая спину Сана, замечаю, как крепко сжимаются его ладони вокруг ручек носилок.

Он злится? За что? За поцелуй? Господи, да как понять его?

— Майор Пак, — произношу, прищуриваясь. Сан замедляет шаг всего на мгновение. Видимо, чего-то боится. Прямого вопроса, но не ему? Какая прелесть. — Могу я вас спросить о личном?

Поднимаю лицо, и встречаюсь с хмурым взглядом Джеха. Он быстро осматривает спину Сана, но все же кивает и соглашается.

— У майора Кана есть девушка? Может быть, жена появилась? — приподнимаю бровь, устраиваясь удобнее.