Берег варваров

- Полагаю, я обязана вам жизнью, как говорится в романах. Не знаю, чем могу за это отплатить. Несомненно, я должна предложить отдаться вам. Хотели бы вы этого?

- Перестаньте, - сказал я. - Вы пережили тяжелые минуты и допустили ошибку. Я был вовлечен во всю эту историю. Но вам не следует вымещать на мне свое возмущение.

- Я не собиралась подличать, - продолжала она с некоторой ядовитостью. - Я серьезно предложила вам свое тело, поскольку ничего другого предложить не могу.

- Рина, перестаньте болтать глупости.

- Я недостаточно привлекательна, вы это хотите сказать?

- Вы несете чепуху. Я не виню вас. Вам нанесена тяжелая травма.

Некоторое время она сидела, мрачно насупившись, и смотрела на китайскую стену гор, которые мы пролетали. Наконец, она сказала изменившимся, повеселевшим голосом:

- Вы совершенно правы. Я испугалась, ужасно перепугалась первый раз в жизни. На девушку это производит странное впечатление. Я почувствовала себя, как бы это сказать, как шлюха… Как будто потеряла для себя всякую цену.

- Эти ничтожества и хотели, чтобы вы так себя чувствовали. Если им удастся сломать нас, - то мы все скатимся на их уровень. И ничтожествам сойдет с рук все, все их проделки. Но они напрасно на это надеются. Ничтожество не пользуется нынче таким почетом, как когда-то, даже в Лос-Анджелесе. Вот почему пришлось строить Лас-Вегас.

Она не улыбнулась.

- Неужели это также ужасное место?

- Это зависит от того, с кем вы водите компанию. Вы выбрали себе самых скверных из всех, которые существуют.

- Я их не выбирала, и они не входят в мою компанию. И никогда не входили. Я их -презираю. Я предупреждала Эстер много лет назад, что Лэнс - это отрава для нее. И высказала Карлу Штерну в лицо все, что о нем думаю.

- Когда вы это сделали? Вчера ночью?

- Несколько недель назад. Я отправилась тогда на двойное свидание - с Лэнсом и Эстер. Может быть, это было глупо с моей стороны, но мне хотелось узнать, что происходит. Эстер пригласила для меня Карла Штерна, можете себе представить? Считалось, что он миллионер, а Эстер всегда верила, что деньги - очень важная вещь. Даже тогда она не могла понять, что я не буду подыгрывать Штерну. Да и вряд ли мне что-нибудь перепало бы от него, - продолжала она, скривившись. - Он интересовался мной не больше, чем я им. Вечер он провел в различных ночных клубах, нежно заигрывая с Лэнсом под столом. Эстер этого не замечала, или ей было это безразлично. По поводу некоторых вещей она не очень привередлива. Ну, а мне это было не безразлично, а за нее обидно. Наконец, я всех их отчитала и ушла.

- Что вы им сказали?

- Чистую, неприкрашенную правду. Что Карл Штерн - педераст, а возможно, и того хуже, и что Эстер - сумасшедшая, если якшается с ним и его красавчиком.

- Упоминали ли вы шантаж?

- Да, я сказала, что подозреваю шантаж.

- Именно тогда, Рина вы и навлекли на себя опасность. У Штерна появилась причина ликвидировать вас. Я почти уверен, что прошлой ночью он намеревался убить вас. Вам повезло, что он сам был убит.

- Неужели? Не могу поверить… - Но она этому поверила. Ее пересохшее горло не могло произнести ни слова. Она пыталась проглотить образовавшийся комок. - Просто потому, что я… потому что я что-то подозревала?

- Подозревали в шантаже и назвали педиком. Убить для Штерна ничего не стоило. Я просмотрел список его преступлений - сегодня после обеда мне передали полное досье на него. Неудивительно, что он не смог получить на свое имя лицензию на игровой бизнес. В тридцатых годах он входил в банду Анастасия. Подозревается в, участии более чем в тридцати убийствах.

- Почему же его не арестовали?

- Арестовали, но не смогли осудить. Не спрашивайте меня, почему. Спросите об этом политиканов, которые диктуют полицейским в Нью-Йорке, Нью-Джерси и Кливленде. Да и в других местах… Спросите у людей, которые голосуют за этих политиканов. Штерн, наконец, осел в Вегасе, но он принадлежит всей стране. Он работал на Лепке, на отчаянного парня Миллера в Кливленде, на Лефти Кларка в Детройте, на всеамериканскую банду в Лос-Анджелесе. Он закончил свои университеты у Сигеля, а когда Сигель получил свое, самостоятельно включился в преступный бизнес.

- Что же это за бизнес?

- Телеграфная связь для букмекеров на скачках, наркотики, проституция - все, что быстро приносит грязные монеты. Он стал миллионером, это верно, многократным миллионером. Только в "Касбах" кинул миллион. Мне непонятно, зачем ему надо было заниматься шантажом. Он не нуждался в деньгах.

Его воспитал синдикат, а шантаж был там одним из главных источников власти, после периода Мэффи. Нет, он гонялся не за деньгами. Он хотел приобрести положение. Имя Саймона Граффа давало ему возможность заняться законной деятельностью, пустить глубокие корни в сельской местности.

- И я помогала ему. - Ее лицо обострилось до того, что стало чуть ли не безобразным. - Я способствовала этому. Мне было бы лучше откусить свой язык.

- Пожалуйста, не делайте этого. Лучше расскажите мне, что вы имеете в виду?

Она глубоко вздохнула.