Берега ярости

Я присел на корточки, рассматривая существо. Неровно примятые трехгранные шипы шли рядами вдоль туловища. Вдоль конечностей ряды завивались спиралями. Было в них что-то…

Что-то до ужаса естественное. Чем дольше я смотрел, тем больше мне казалось, что это не скафандр, а тело. И шипы его часть. Может, передо мной существо, способное жить в чужой атмосфере без защиты? Хотя почему чужой… вдруг этот чешуйчатый отсюда?

Но от этой мысли я тут же отказался. База в горе создана существами с высоким уровнем развития. Намного выше нашего. Зародись такая цивилизация здесь, остались бы следы — здания, ещё что-то. А Турания выглядела нетронутой. И в отчетах квангуских экспедиций, которые я просматривал, не было ни слова об искусственных сооружениях. По всем параметрам этот мир не походил на колыбель разумной расы — ни растительности, ни живых обитателей…

Хотя с полной уверенностью утверждать нельзя. Может, здешняя цивилизация зародилась и развивалась в пещерах, а растения и животные погибли в ходе этого развития?

Я хмыкнул, решив не ломать голову над тем, в чем не разбираюсь. И перевел взгляд на голову иномирянина.

Она выглядела просто выступом над шипастыми плечами — черный пузырь длиной сантиметров пятнадцать, не больше. Несоразмерный по сравнению с остальным туловищем, более длинным, чем у людей. Выступ не имел шипов, выступов или выемок. Просто округлое покрытие. И оно уже напоминало скафандр.

А ещё при ярком корабельном освещении стало заметно, что блики на выступе не стеклянные, четко обведенные, а мягкие и приглушенные. Материал пузыря не походил на что-то искусственное, напоминая панцирь насекомого.

Мне опять вспомнилась Рунова. И небольшой парк на задворках Космоакадемии. Каждый год в начале лета, когда мы сдавали экзамены, там летали крупные жуки — жутковатые летуны, привезенные когда-то с Земли и мутировавшие в крупных особей с мой мизинец величиной. Хитиновые крылья у этих воздушных торпед, по вечерам врезавшихся в людей, играли теми же мягкими черными бликами, что и выступ.

Не знаю, что меня подтолкнуло — но я протянул руку и кончиками пальцев постучал по пузырю. Звук оказался приглушенный. Кажется, материал и впрямь живой, а не искусственный…

Я встал и вернулся в рубку. Дверная панель за моей спиной скользнула на место, синий огонек трепетно вспыхнул — Дуся снова включила охранный режим.

Ещё на подлете к «Черне», медленно дрейфовавшей по дальней орбите вокруг Оноры, ожила дальняя связь. В наушниках громыхнул мужской голос:

— Господин Потапов? Это капитан Шодай. Я вижу вас на экранах дальней локации. Теперь мы можем поговорить, задержка будет составлять всего полсекунды. Ваши записи получены, эксперты их анализируют. Тут есть один момент… думаю, будет лучше, если с вами переговорит капитан Гайрутдин.

Он смолк, и я услышал Вир:

— Младлей? Как вы себя чувствуете?

Я помедлил, решаясь на правду.

— Все в порядке. Только горло немного саднит.

Повисла пауза. Потом Виринея напряженно спросила:

— Попадание чужого материала внутрь скафандра зафиксировано?

Я покосился на зеленый огонек — датчик анализатора биофильтров.

— Нет.

Наушники донесли звук — на том конце связи с облегчением вздохнули.

— Я рада. Теперь о деле — что делают в руновском Космофлоте в случаях биологической угрозы?

Им нужен инструктаж? Я изумленно вскинул брови. Может, они хотят сравнить наш устав со своим? Или проверяют мою подготовку? Немного позновато…

— Пункт 121, порядок действий в случае контакта личного состава или оборудования с предполагаемой биологической угрозой. — Отарабанил я. — Исключить возможность попадания предположительно зараженных лиц или техники на борт корабля. Для размещения зараженных лиц использовать спасательные шлюпки или модули. Создать переходную зону между спасательной шлюпкой или модулем и кораблем. Необходимые исследования и лечение должны производиться только на границе переходной зоны. В случае подтверждения биологической опасности переходная зона не создается. Контакт спасательной шлюпки или модуля с кораблем недопустим. Лечение в этом случае производится без личного контакта, образцы для исследований отбираются по протоколу «А» — «высшая опасность». Доставка образцов на борт корабля допустима только под присмотром представителей Главного медицинского управления Космофлота…

Я замолчал, и Вир тихо спросила:

— Значит, вы понимаете, младлей, как нам придется поступить? У вас проблемы со здоровьем, пусть и незначительные, а анализаторы ваших биофильтров могли не опознать угрозу.

— Понимаю.

Она помолчала, потом быстро сказала:

— Будем надеяться, что все хорошо и проблемы с вашим горлом — просто совпадение. Мы переправим на челнок все необходимое через коридор-связку. Потом отстрелим её от «Черны». Теперь о деле. Как там инопланетянин, которого вы захватили? Жив или мертв?

— Скорее мертв. — Пробормотал я.

— Это к лучшему. — В голосе Вир прорезались стальные нотки. — Поскольку мы не можем взять его на «Черну». Простите, младлей, но ему придется остаться с вами на челноке.

Она начинала меня забавлять. Я насмешливо сказал: