Берега мечты. Том I

–Ты только представь, что там творилось, когда ты сбежала, – неожиданно рассмеялся Род, и в трезвом состоянии я бы наверняка оскорбилась его неуместным смехом, но сейчас нестандартно завершившийся свадебный переполох внезапно предстал передо мной в ином ракурсе и превратился в типичный образец комедии положений, – подумай сама, никто ведь точно не знал, что на тебя нашло прямо накануне церемонии. Если бы ты оставила записку или поделилась бы с родителями, Алан, или как там зовут твоего жениха, попал бы в крайне затруднительные обстоятельства. Изменил невесте в ночь перед свадьбой да еще и с ее лучшей подругой – его бы заклевали на месте, а его семье пришлось бы брать на себя все хлопоты и расходы, связанные с отменой свадьбы. А тут всё так здорово выходит – невеста бесследно испарилась, опечаленный жених впал в отчаяние, все ему сочувствуют и ободряюще хлопают по плечу… Согласись, это гораздо лучший план, чем репутация аморального негодяя, застигнутого тобой в чужой постели?

–Род, нет, ты заблуждаешься! – активно ринулась возражать я, – не было у Алена никакого плана. Он сам сказал мне, что не будет даже пытаться избежать позора и отрицать свою вину. Конечно, Ален поступил ужасно, но он не такой… Он бы ни за что не подставил меня и моих родителей!

–Поэтому я и говорил об отсрочке, -рубящим жесток рассек воздух британец, – ты пообещала ему, что свадьба состоится, и твой побег стал для него сродни удару под дых, у него земля ушла из-под ног. Вот он и решил, что раз ты скрыла ото всех правду, значит, ты его до сих пор любишь, но тебе необходимо провести пару недель в одиночестве. Алан уверен, что как только ты вернешься обратно, вы помиритесь и непременно сыграете свадьбу, просто он должен подождать и позволить обиде перегореть. Ты сама отказалась затевать скандал, помнишь? Ты дала Алану время осмыслить свое предательство. Возможно, я ошибаюсь, но со стороны твое поведение выглядит именно так!

–Ален, его зовут Ален, а не Алан, – машинально поправила я, и с раздраженной ненавистью лупанула кулаком по сердцевидной кровати, – что можно осмысливать так долго, Род? Если бы он действительно любил меня, если бы он хоть немного дорожил мною, он бы приехал в аэропорт! И в этом случае у меня было бы право послать его к дьяволу и на две недели свалить в Пуэрто-Рико, но тогда я бы по крайней мере знала, что Ален пытался меня остановить. А если бы родители купили нам путевку в кругосветное путешествие? Он бы взял отсрочку на полгода?

–Знаешь, тебе надо было или сразу поговорить с Аланом…Аленом начистоту, или оповестить всех гостей, почему вы отменили свадьбу, – вздохнул Родрик, – не надо ждать от людей, что они умеют читать твои мысли. Ты сама запуталась в том, чего хочешь – уехать, остаться, разорвать помолку с изменником или простить и выйти за него замуж. Ответь для себя на один вопрос: что тебе нужно от жизни? Кстати, будешь еще ром?

– С удовольствием, – охотно подставила бокал я, и с воплем отпрянула, когда бесцветная жидкость вдруг потекла мимо, – черт, у тебя руки трясутся! Давай-ка лучше я сама… Слушай, ты вообще в порядке? Может, закажем что-нибудь поесть?

–Всё нормально, Рода, – британец передал мне бутылку, привалился спиной к кровати и неожиданно признался, – вообще-то я давно так здорово не проводил время! Пуэрториканцы – очень душевный народ, здесь всегда можно найти, с кем выпить, но ты – это другое, ты не отсюда, и, знаешь, что, ты не должна спиваться из-за одного бесхребетного ублюдка, у которого не хватило смелости ни озвучить правду, ни примчаться за тобой в аэропорт. Давай сюда этот проклятый бокал, довольно с тебя, слышишь!

–Ты не смеешь мне приказывать! – пронзительно взвизгнула я, и каким-то крошечным участком мозга, чудом сохранившим скудные остатки здравомыслия, в ужасе понимая, что как раз в таком состоянии, когда на смену плаксивой жалости к самой себе приходит неуправляемая ярость, и начинаются омерзительные пьяные разборки с поножовщиной, – и не рассчитывай, что я послушаю тебя только из уважения к твоему возрасту. Выметайся из моего номера, а я буду делать то, что захочу, в том числе и спиваться!

–Разве ты этого хочешь? –Родрик развернулся ко мне лицом, встал на колени и, вцепившись обеими руками в матрац, пристально заглянул мне в глаза, – ты боишься протрезветь, чтобы снова не стать слабой, но только сильный человек способен открыто признать свои слабости. Дело ведь не только в измене Алана, да? Тебя гложет что-то еще, именно этот страх ты и топишь в роме, но он не покинет тебя, пока ты не бросишь ему вызов!