Берега мечты. Том I

Принимая во внимание, что нашему недавнему обеду гораздо лучше подходило определение раннего ужина, до набережной мы добрались практически в сумерках. По пути мы посетили несколько магазинчиков с этническими сувенирами, и я даже купила себе (сама, естественно, купила) парочку безделушек для родителей. В основном, сувенирная продукция состояла из карнавальных масок из папье-маше, известных здесь как «Вехиганте» и напоминающих ярко раскрашенные драконьи морды, только почему-то еще с рогами и клювом, деревянных миниатюрных фигурок святых и широкого ассортимента керамических изделий с изображением тропических пейзажей и панорам Старого города, однако, Родрик, быстро увел меня в сторону от крупных коммерческих точек, ориентированных на неискушенную туристическую публику и торгующих товарами из серии «made in China». По совету британца мы посетили пару крохотных лавочек, специализирующихся на настоящем «хенд-мейде», и банальные магнитики на холодильник моментально потеряли для меня актуальность. Так как систему «всё включено» в отеле никто не отменял, и помереть с голоду, равно как и оказаться на улице, мне не грозило даже при самом неблагоприятном раскладе, я потратила на подарки большую часть имеющихся денег, но скрученные вручную сигары, невероятно аутентичная шляпа и набор поделок из черепашьего панциря и кораллов, однозначно, должен был порадовать отца с мамой и немного заглушить гложущее меня чувство вины перед семьей.

Вечерний променад по набережной позволил мне исподтишка поглазеть на гуляющих пуэрториканцев и в очередной раз убедиться, что народ тут обитает в большинстве своем веселый, открытый и начисто избавленный от комплексов. У общей массы местного населения заметно присутствовал лишний вес, что не мешало откровенно полным девушкам носить коротенькие шортики и обтягивающие маечки, а мужчинам – с достоинством выпячивать внушительные животы. Красились пуэрториканки обильно и ярко, переводя на макияж тонны декоративной косметики, а их хищно загнутые вовнутрь ногти, во всем мире давно вышедшие из моды, здесь составляли господствующую тенденцию в маникюре. В целом, люд на набережной прогуливался весьма разномастный, а цвет кожи варьировался от молочно-белого до иссиня-черного. Также мне бросилось в глаза изобилие сотрудников полиции, которые буквально толпились около банкоматов, ресторанов и магазинов. Мы выпили по бокалу освежающего напитка, прошлись туда-обратно, а после того, как накопленная усталость недвусмысленно дала о себе знать, по обоюдному решению отправились за машиной.

На улице почти стемнело, но Вьехо Сан-Хуан освещало сияние миллионов огней, в том числе и от стоящих в гавани круизных судов. Жизнь больше не казалось мне никчемной и потерянной, и, хотя мои ноги невыносимо гудели, а обгоревшую на солнце кожу постепенно начинало красноречиво жечь, я чувствовала одно лишь абсолютное удовлетворение. За день мы так находились, что сейчас у нас не было сил даже на беседу, и по дороге в отель мы не обмолвились не словом. Родрик крутил баранку, а я расслабленно сидела рядом, погруженная в блаженную истому – мне не хотелось ни шевелиться, ни разговаривать, и даже переизбыток новых впечатлений не мог сбить резко накатившую сонливость.

–Ты любишь «Пина Колада»? – неожиданно поинтересовался британец у въезда на подземную парковку, – думал пригласить тебя в бар, но…

–Ты не уверен, что мы оба сумеем вовремя остановиться, – догадалась я, -а рано утром нам уже нужно будет выдвигаться в Эль-Юнке. Непростая дилемма, да?

–Глобальная задача тысячелетия, – фыркнул Род, -я бы с удовольствием выпил сейчас чего-нибудь легкого, но боюсь, потом мне непременно захочется повысить градус. Плохая была идея с коктейлем, в этот раз я хочу попасть в Эль-Юнке трезвым, как стекло!

–Знаешь, если честно, я ее никогда и не пробовала, эту «Пина Колада», – расписалась в своем невежестве я, – как насчет завтра, после заповедника?

–Если собираешься бросить пить, никогда не дружи с алкоголиком, – философски произнес Родрик, расстегивая ремень безопасности, – а если всё-таки дружишь, не пытайся его перепить. Хотя вчера у тебя это едва не получилось.

– Просто я была в ударе, – ухмыльнулась я, – но от вчерашнего куража почти ничего не осталось, так что не беспокойся, больше тебе не придется вызывать ко мне доктора Сандоваля. Кстати, я забыла поблагодарить тебя за конфиденциальность. Мои родители до сих пор считают, что я отравилась пуэрториканской едой.

– Сандоваль не имеет обыкновения болтать лишнего, за это я его и ценю, – британец открыл мне дверцу и серьезно добавил, – мне показалось, ты и так винишь себя за то, что расстроила родителей, поэтому я попросил Сандоваля не говорить администратору правды. И не надо меня благодарить, это типичная уловка старого пьяницы, только моей лжи уже мало кто верит, а твоя репутация еще не настолько подмочена.

–Твоя семья…– я положила руку на кнопку вызова лифта, но нажимать не спешила – где они?