Берега мечты. Том II

– Да, – задумчиво протянула я, – вы правы. Род…сэр Родрик однажды сказал, что я живая и настоящая, и это прозвучало так, будто он смертельно устал от притворства и лжи. Сегодня я не стану никого из себя изображать, я буду той, кто я есть, и, если общество меня не примет, значит, так суждено. Продолжайте, Джин… Наверное, «white tie» одинаково строг не только к одежде, но и к прическе.

ГЛАВА LXXX

Я неподвижной статуей стояла напротив зеркала и завороженно смотрела на отражавшуюся в нем незнакомку, когда в дверь моей комнаты настойчиво постучали.

–Вам пора спускаться, миледи, – появилась на пороге миссис Торнтон, – гости скоро начнут собираться. Миледи, вы меня слышите?

– Что? – встрепенулась я, разрывая тиски сковавшего меня оцепенения, – да, я уже иду.

– Вы потрясающе выглядите, – сдержанно похвалила меня экономка, но за ее сухим, безэмоциональным тоном мне невольно почудилось искреннее восхищение.

– В этом нет и доли моей заслуги, – улыбнулась я, – мисс Клейтон и ее команда постарались на славу. Ну и, конечно, спасибо вам за то, что мне всё-таки успели привезти эти чертовы перчатки. Правда, они заставляют меня чувствовать себя лакеем, но, видимо, во мне всего лишь говорит мое вопиющее невежество.

– Вы всегда язвите, когда нервничаете, – подловила меня миссис Торнтон, – попытайтесь не выдавать своего волнения, миледи, продемонстрируйте самообладание, это непременно поможет вам завоевать всеобщее уважение. И во имя создателя, не вздумайте прилюдно сквернословить! Если джентльмену в некоторых случаях можно простить вырвавшееся не к месту ругательство, то для леди это совершенно не допустимо. А что касается перчаток, они великолепно подходят к вашему платью и сидят на вас, как влитые. Главное, не забудьте их за ужином, перед рассадкой за стол. Если вы в чем-то засомневаетесь, просто копируйте поведение других дам. Подавляющее большинство приглашенных – завсегдатаи подобных мероприятий и отлично разбираются во всех нюансах этикета. А сейчас спускайтесь вниз, миледи, хозяйка дома не должна заставлять гостей ждать.

Я в последний раз окинула взглядом свое отражение, подобрала подол платья и решительно шагнула к выходу. Совместными усилиями мисс Клейтон и ее коллег я превратилась из Золушки в принцессу: высокая укладка, открывающая шею, тяжелый вечерний макияж, выделивший глаза густым слоем туши и теней, обозначивший румянами скулы и подчеркнувший губы насыщенной помадой, тонкий аромат французского парфюма и бриллиантовый гарнитур старой графини, как нельзя лучше дополняющий изысканную простоту длинного приталенного платья. Со дня отъезда из столицы я, по совокупности объективных признаков, ухитрилась незаметно сбросить еще пару килограмм, и в сочетании с черным цветом облегающего фигуру вечернего туалета казалась удивительно стройной и миниатюрной. Будучи аппетитной пышечкой, я и не догадывалась, что у меня такие изящные, аристократически узкие запястья и четко выраженные ключицы, еще совсем недавно я бы ни за какие коврижки не согласилась примерить обтягивающее платье и до сих пор помнила, как в прокате свадебных нарядов продавщица отчаянно втискивала меня в корсет, но сегодня вдруг выяснилось, что у меня от природы присутствует плавный переход от талии к бедрам, прежде надежно скрывавшийся под жировой прослойкой, а ненавистный животик, упорно портивший мне настроение буквально на протяжении всей жизни, давно исчез без следа. Невзирая на то, что моя нынешняя худоба выглядела даже несколько болезненной, в ней была какая-то своеобразная привлекательность, в таком виде я могла бы смело позировать для парадного портрета, и впоследствии ни у кого не возникло бы сомнений в моем благородном происхождении.

Я медленно спускалась мимо рыцарей в начищенных доспехах и лошадиных скелетов в стеклянных клетках под живой аккомпанемент льющейся из оркестровой ямы музыки, и мое сердце бешено колотилось от предвкушения долгожданной развязки. Я не боялась сокрушительного провала и не рассчитывала на грандиозный триумф, а всего лишь остро жаждала довести начатое до логического завершения, и мысль о том, что этим вечером будет покончено со всеми недоговоренностями, внушала мне недостающую храбрость. Если первые шаги были для меня сродни восхождению на Голгофу, то с каждым следующим мгновением я ощущала в себе всё большую уверенность – ноги практически перестали дрожать и подкашиваться, липкие от выступившего пота ладони высохли, а свинцовый обруч вокруг грудной клетки сначала ослабил давление, а затем и вовсе лопнул.