Берега мечты. Том II

Дни наслаивались один на другой, а все не решалась поднять трубку, презирая себя за непонятную трусость. Мои вещи были уже полностью собраны, все дела улажены, а все еще точно не знала, лечу ли я в Лос-Анджелес или сразу отправляюсь во Флориду. Но в любом случае в Лондоне меня больше ничего не держало – невзирая на то, что я успела полюбить Англию за ее непередаваемое своеобразие, оставаться здесь и дальше я тем не менее не считала нужным. Этот этап был окончательно пройден, и я надеялась, что даже если Дарен не удовлетворится финансированием стартапа своего друга Хатчинсона и все-таки надумает судиться из-за наследства, Джон Уитмор и его коллеги найдут способ избавить меня от присутствия в Британии, взяв на себя представительские функции. Впрочем, пока Дарен хранил подозрительное молчание, и я не слышала о нем со злополучного скандала на приеме. Не давала о себе знать и Кара, помнится, совсем недавно убеждавшая меня, что ей позарез нужна журналистская аккредитация, а весь столичный глянец с нетерпением ждет развернутый репортаж со светского раута. В итоге Каролина просто покрутилась среди гостей, злорадно понаблюдала, как разъяренный Дарен срывает с меня бабушкины бриллианты, а затем бесследно растворилась в ночи, мастерски примазавшись к сыну Родрика прямо у выхода.

Я понятия не имела, какие цели Кара тогда преследовала, и удалось ли ей воплотить в жизнь свои честолюбивые планы, но уже тот факт, что я больше не получала от нее вестей, я считала бесспорной удачей. Конечно, я у меня были опасения, что рано или поздно моя экс-подруга себя непременно проявит: или вывалит на публику подробности моего пребывания в рехабе, или вообще насочиняет небылиц о моем прошлом. Однако, я искренне надеялась, что у Каролины хватит ума не рисковать собственным имиджем: кого бы она не строила из себя в Лондоне, по сути она была и оставалась дорогой элитной содержанкой с богатым послужным списком в анамнезе, и, в принципе, мне никто не мешал обнародовать фамилии ее «папиков», если Кара вдруг осмелится перейти грань. Я отродясь не являлась сторонницей подобных мер, и относилась к разного рода шантажистам с брезгливым отвращением, но, к сожалению, Каролина принадлежала к тому типу людей, в противостоянии с которыми были уместны любые средства. Я не начинала войны, но вынуждена была в нее вступить, вот только в отличие от Кары у меня не было опыта в боевых операциях на фронтах предательства, зависти и лжи. Я подспудно сознавала, что моя бывшая подруга может внезапно выпрыгнуть, как черт из табакерки, и снова попытаться осложнить мне жизнь, но мне грела душу мысль о том, что ее козни застанут меня далеко за пределами Англии и, быть может, я о них даже не узнаю. Неясно, что ей понадобилось от Дарена, но даже если у Кары созрел очередной коварный план, как подложить мне свинью, я все равно не увижу плодов ее бурной деятельности.

Иногда я невольно думала о девочках из издательства – как они отреагировали на мой стремительный взлет, о чем теперь судачат между правкой рукописей, радуются ли за меня или наряду с Каролиной брызжут ядовитой стеной. Я намеренно удалила все прежние контакты, оставив в списке только родителей, и решительно выбросила в мусорную корзину старую сим-карту – дозвониться мне отныне было практически невозможно, и я верила, что тем самым ограждаю себя от потоков негатива. Наверняка, мои коллеги по корректорскому отделу дружно посчитали, что я непомерно загордилась, но меня вполне устраивало данное положение вещей. Мне столько раз назойливо лезли в душу, что я старалась всячески защититься от избыточного внимания. Кто знает, вдруг на новом месте жительства мне удастся завести друзей, но мое прошлое навсегда останется для них секретом. Около месяца я была вдовствующей графиней Олдридж и честно выполняла вытекающие из моего высокого статуса обязательства, но настала пора опять стать Рогнедой Свиридовой. Правда, до этого мне нужно было собрать волю в кулак и побеседовать с Эзри Грант.

Вне всяких сомнений, Джон Уитмор и все те, у кого голливудская дива, вызывала инстинктивную ненависть, были бы отомщены, если бы в телефонной беседе я сходу представилась графиней Олдридж и недвусмысленно потребовала именовать меня «Сиятельством», но я так и не вняла совету адвоката. Я не хотела выступать в роли напыщенной снобки, случайно выбившейся из грязи в князи, и теперь надменно цедящей через губу преисполненные снисходительным презрением фразы, своим поведением автоматически уподобляясь расфуфыренным женам нуворишей, приехавшим в столицу из глухой провинции и выбившимся в люди исключительно благодаря смазливой наружности. Я должна была лишь контролировать свои эмоциональные порывы, а играть в игры мне уже и без того порядком надоело.

–Алло! – мобильный телефон Эзри не отвечал так долго, что я почти отчаялась дождаться, пока вызываемый абонент снимет трубку, и неожиданно растерялась, когда из динамика раздался смеющийся девичий голос, -алло, я вас слушаю. Кто это?