Берега вечности. Хроники Эллизора, часть 3 (СИ)

Тут на кухню влетела младшенькая - копия мамы, шабутная и несколько проказливая. Чтобы её успокоить и вообще начать укладывать "баиньки", матушка была вынуждена покинуть опечаленного супруга. Зато пробудился мобильный телефон. Звонил отец - почётный пенсионер, правда, всё еще не утративший, благодаря своему имени, некоторых связей в высоких кругах. Такой до сих пор гуманитарно востребованный на разного рода съездах и конференциях, в том числе - международных. А может быть и не только гуманитарно, но и - практически востребованный: о. Максим подозревал, что очень о многом в жизнедеятельности своего отца просто не знает.

Более или менее регулярно он начал общаться с сыном только в последние годы, наконец, простив о. Максиму то, что тот в своё время стал в Церкви "отцом", то есть - заправским клерикалом.

За разговором Окоёмов-младший, пользуясь случаем, решил поинтересоваться у Окоёмова-старшего, что тот может знать относительно этого самого VES. Отца в мобильной трубке было слышно очень хорошо: и техника качественная, и связь, и голос отцовский всегда был по-начальственному хорошо поставлен.

- Вообще-то мало, что мне известно! - пророкотал отец в ответ на прямо сформулированный вопрос. - Никого знакомых из этой спецуры у меня нет. Правда, есть один из моих подопечных в Совете безопасности, он наверняка что-нибудь да знает. Я разведаю! - отец помолчал и со свойственной ему прямотой спросил: - А что, у тебя какие-то неприятности с ними, сынок?

О. Максиму пришлось вновь рассказывать про свой визит в штаб-квартиру VES и про "змея" Зарайского. Окоёмов-старший несколько озадачился:

- Думаю, вряд у тебя получиться влезть к ним в душу со своей исповедью, ишь ты как маханул! Да какая спецура будет рада, если какие-то попы вдруг захотят, чтобы их агентура разоткровенничалась! - и телефон громогласно расхохотался.

О. Максим особо не обиделся, поскольку хорошо отца и его манеру шутить знал.

- Ну, да ладно! - закончил смеяться старший Окоёмов. - Я все равно попробую что-нибудь узнать, - он немного помолчал и добавил: - Ты не забыл, что третьего годовщина?

- Нет, конечно, я постараюсь быть!

- Ты это... Давай и Катю тоже... возьми...

Это было новостью. До сего дня отец свою невестку не то, чтобы игнорировал, но дистанцию держал чётко выверенную, в частности никогда еще не звал Катю на поминки-годовщины по своей покойной супруге и матери о. Максима. Но ещё больше поразил он своего сына, когда тот услышал:

- И это... как там у вас это называется, панихида, кажется? Устроишь... на кладбище?

Когда Катя вернулась на кухню, то застала своего супруга в легком удивлении.

- Что ещё случилось? - осторожно спросила она.

Когда о. Максим рассказал о содержании разговора с отцом, матушка ничуть не удивилась.

- Ну, к этому всё шло. Как бы он не пыжился, всё же не каменный. Внучек-то обожает. Может быть, теперь будем чаще все общаться?

О. Максим хотел было что-то возразить, но, несколько подумав, решил промолчать: его супруга была проницательней его самого и ошибалась крайне редко. Правда, почему-то к идее "чаще общаться", о Максим внутренне отнесся с некоторой настороженностью. Сам, при этом, не понял ещё почему. Просто ему же тоже было не семнадцать лет, и опыт подсказывал, что к тому или иному расширению или углублению даже и родственного общения, нужно подходить взвешенно, с осторожностью. Ведь и у общения бывают свои оборотные стороны, неожиданные повороты и непредсказуемые последствия. Так что излишний романтизм тут тоже не всегда хорош.

- Да! Ещё сегодня звонила мама! - тут же сообщила Катя.

- И что там у них? - привычно напрягся супруг.

- Да ничего особенного. С отцом помирились. Он уже месяц не пьёт. Я так поняла, что будут достраивать дом...

- Ага-ага... - у Окоёмова-младшего вдруг пробудился аппетит и он усердней заворочал вилкой в тарелке с макаронами. - Интересно только на какие средства?

- Ты не бойся, она ничего такого не имела ввиду, о деньгах речи не было.

- Ну, это пока... Потом они просрочат какой-нибудь кредит или не будет "малость" на сотню метров профиля и тогда...

- Да ладно тебе...

- Всё равно ноги моей не будет в этом их доме!

- Не будет твоей, придётся быть моей!

- Катя! Ты хоть вспомни своё детство! Ты забыла кто тебя вообще воспитал и где твои родители были?

- Зато бабушка привела меня в Церковь, а иначе у тебя была бы другая матушка! - наконец, обиделась Катя. - Может, и впрямь тебе тогда было бы лучше!

Но о. Максим уже остыл.

- Ладно, прости, - сказал он. - Сама знаешь, у меня от этих строительных идей аллергия! - и ещё поковыряв вилкой в тарелке, добавил: - Что-то макароны совсем остыли...

- Давай разогрею! - встрепенулась в свою очередь борющая обиду Катя.

- Давай! А то что-то я проголодался, на ночь глядя...

Глава ЧЕТВЕРТАЯ

"КВАДРОЦИКЛ" В ЭЛЛИЗОРЕ