Берега вечности. Хроники Эллизора, часть 3 (СИ)

Уже на выходе из больничного комплекса, мобильник вновь потревожил о. Максима. Как нарочно, звонил Окоёмов-старший с просьбой забрать внучек прямо сейчас, потому что совершенно неожиданно приключилось так, что прямо в сию ночь его просят вылететь в Англию для участия в международной конференции по проблеме охлаждения Гольфстрима.

- А разве его надо охлаждать? - тупо удивился Окоёмов-младший и без того крайне ошарашенный тем, что только что услышал от Зарайского.

- Да нет, чудак-человек! - рокотал в мобильной трубке отец. - Наоборот! Вопрос в том, как не дать ему охладеть! Но меня очень просили, потому что не смог Соколов!

- А разве ты в этой области специалист? - продолжал тупить о. Максим, ища взглядом, где именно она запарковал свой "форд-фокус". Угнать вроде не должны, потому что машина была не новой и даже местами поцарапанная (красить, опять же, всё не было времени и сил).

- Да зачем же там быть специалистом, сын? У меня чисто имиджевые функции!

- Да-да, конечно, все понятно... - бормотал о. Максим уже возле машины, будучи занят поисками ключей в карманах рясы. - Куда же я их девал?

- Ты о чём? - теперь удивился отец.

- Да о ключах! Ладно, я сейчас приеду!

Окоёмов-старший, как видно, принял ближе к вечеру коньячку, поскольку был на редкость благодушен. Да и Англия его, как видно, воодушевляла. Всё же не Бобруйск-какой, хотя и в Бобруйск отец отца Максима поехать бы, скорей всего, не отказался. Он вообще такой, отзывчивый.

Дочки поначалу расстроились, что не придётся ночевать у дедушки, но быстро с этим фактом смирились, потому что маму любили больше всех. Задерживаться о. Максим не хотел, но нужно было переговорить с отцом.

- Сами оденетесь? - спросил Окоёмов-младший у дочерей и, получив согласие, удалился для краткого разговора с отцом же на холодную веранду, где тот привык смолить трубку ещё с тех времён, когда была жива его супруга и мама Максима.

- Значит этот самый Зарайский так сильно болен? - удивился отец.

- Я так понял, что он не просто болен. Это связано с каким-то тяжёлым ранением руки, которое не поддаётся лечению. Мало того, он говорит, что, скорей всего, даже ампутация не поможет...

- Гм.. Это очень странно. Чтобы шеф целой спецслужбы получил тяжелое ранение? Первый раз слышу такую историю. Такие люди не могут прямо идти в поле! Что за чудак-человек? Он не рассказывал, как это произошло?

- Нет... У меня пока нет допуска. К секретной информации... Но он сказал, что будет допуск. Мол, уже оформляют! И он рассказал одну вещь... Мне кажется, что я могу тебе это рассказать, но это очень странно. Он говорит, что его должны как-то там усыпить, погрузить в особый сон... Криационный, называется. Как заморозка... На неопределённое время. Может быть, на многие годы. До тех пор, пока они не найдут средств помочь, залечить эту рану. Говорит, у них уже не один год существует такая практика...

Окоёмов-старший с интересом дослушал до конца, даже забыл про трубку, которая в какой-то момент погасла.

- А что тебя смущает во всём этом?

- Понимаешь, отец, сам Зарайский он был почти как в бреду. Причем врач сказал, что как раз перед моим приходом ему стало хуже, до этого он был в более ясном сознании. То есть, когда позвал меня, то вроде был более или менее трезвым. А со мной говорил так, что... Ну, мне кажется, что он чего-то сильно боится. Заморозки этой, что ли? Ещё он называл эту операцию или методику... "Берегом" почему-то... Ты не знаешь, что это такое? А то я, как священник, не знаю, как ко всему этому относиться. Может быть, этот Зарайский хотел, чтобы я ему как-то помог. Может, хотел бы креститься или исповедоваться, я ж не знаю даже, крещеный ли он? Сперва вроде ещё говорил нормально. Про допуск, там, про то, что мне можно доверять. Но под конец начал совсем бредить...

- Ну, сын, вряд ли я тебе тут помогу! - Окоёмов-старший положил руку сыну на плечо, но в глаза почему-то не смотрел. С ним такое бывало: если чувствовал какой подвох или сам сего опасался, старался не говорить прямо, но - отшутиться или сменить тему. - Впрочем, одно могу сказать. Отца Зарайского я знал в своё время. Человек был непростой, но положительный. А ещё думаю, что у этой самой VES вполне могут быть какие-то свои передовые методики, которые еще не нашли всеобщего применения. На эту твою спецуру весь мир работает, так что не исключено, что этот твой Зарайский не только бредил!

Тут на веранду выглянула старшая дочь и с упрёком заявила:

- Папа! Ты скоро? Мы уже давно оделись!

По дороге Окоёмов-младший несколько успокоился, но дома его ждал новый сюрприз. Катя, когда от неё отлипли неожиданно вернувшиеся дочери, сказала:

- Приходила Таня... Кокорина. У неё проблемы. Её вызвал... фактически, на допрос... Рем Голышев!

- А кто это... - начал было о. Максим и тут же вспомнил, что это новый глава российского филиала VES. И.О., точнее. Вместо умирающего Зарайского.

- Ты же можешь помочь? - с некоторым давлением в голосе произнесла супруга. - Это же теперь и по твоей части! А то он её в чём-то подозревает, хотя она из-за Антона своего...