Берегиня Чёрной Поляны

Такие ноги в нашем захолустье встречались нечасто. Да, что там, я такие ноги до сих пор только по телевизору видел. Обтекаемой формы мыски чёрных ботинок пахли воском, кожей и десятком тысяч баксов. Последнее, конечно фигурально, но как иначе могла пахнуть обувь от Берлучи31. Захотелось потереться мордой об этот шедевр дизайнерской мысли, но я сдержал свой внутренний порыв и пригляделся к хозяину чудесных ботиков с Изнанки. Я умел так пристально всмотреться, что, не засыпая, видел, то, что окружало мой объект внимания в Изнанке. Навники всегда за собой оставляют след. Я его своим нутром кошачьим чую. Распознать могу не всегда, но вот учуять – это запросто. Над ботинками явно трудился домовой. Причём не наш, а европейский Кобальд, так что сразу стало ясно, от чего так завораживает взгляд глубокий чёрный цвет модельной обуви. Вот значит, в чём секрет огромной популярности бренда. Ну да это меня не касается, какие там, у Кобальдов дела с сапожниками. Носки и брюки тоже были дорогими, и очень новыми, как будто куплены нарочно перед встречей с нами. Даже магазинный дух ещё не выветрился. Странно. Мне казалось, что богатые люди носят только после прачечной одежду. Из-за явной новизны костюма, выяснить о жизни человека, что сидел в этом костюме, что-нибудь особенное не было возможности, и я вернулся в Явь. Прислушался к неспешным разговорам за столом. Приветствиями стороны уже обменялись и теперь обсуждали детали сделки. Собственно говоря, детали излагал нотариус, а остальные слушали

– Данный объект, именуемый в дальнейшем дом, снят с регистрационного и кадастрового учета и передаётся в собственность ООО «Старая мельница», как объект старины для экспозиции в историко-этнографическом центре «Русское подворье». Продавец гарантирует, что на дату заключения Договора дом принадлежит Продавцу на праве собственности, в споре и под арестом не состоит, не является предметом залога, не обременен правами третьих лиц. – Нотариус закашлялся, выпил воды и продолжил чтение.

«Не обременён правами третьих лиц, значит. По законам Яви может всё и так, а вот в Нави всё может и не быть так просто», – шевельнул усами я. – «Как же защититься нам от этих третьих лиц?»

– Риски, связанные со случайной гибелью или повреждением дома, до момента их передачи Покупателю по Передаточному акту несёт Продавец. Со дня передачи дома Покупателю по Передаточному акту риски, связанные со случайной гибелью или повреждением дома, несёт Покупатель, если только не будет доказано, что гибель или повреждение дома произошли по вине Продавца.

«А ведь это вариант! Если домик лишь на Навьей силе держится, то его до заключения Передаточного акта освятить потребно. Очень даже символично будет. Пиар вокруг этого построим. Прессу опять же позовём», – я потрогал лапой голенище сапога деда Егора. Он спустил ко мне ладонь. Я тут же замурчал, запел ему свою идею. Дескать, в контракт отдельный пункт об освящении нужно включить. Службу за наш счёт проводим, а потом уж только демонтаж начинаем.

Егор Гаврилович дослушал до конца нотариуса. Когда тот уже на подпись документ подал, попросил мою поправочку внести. Продавец весь подобрался, разозлился сильно. Я такие вещи хорошо чую. От людей, когда они так злятся, словно искры летят электрические. Даже воздух вокруг потрескивает. Нотариус, конечно, стал втолковывать деду, что такие детали можно и не вписывать в бумаги, но Егор Гаврилович упёрся. Он ведь тоже не слепой, видит, как владелец сруба нервничать стал.

Атмосферу разрядила Ирочка. Она пришла с подносом, на который выложила и печенье, и конфетки, чай для дедушки и кофе для других участников переговоров. Тут я решил, что моя миссия окончена и вынырнул из-под стола.

– Ой, котик! – восхитилась она мной, – Откуда ты здесь взялся, милый?

– Это мой, – ответил дед, обмакивая в чашку ус, – Из сумки видно вылез шельмец. К ветеринару везу.

– Кастрировать? – спросил тип в кожаных Берлучи, и я воззрился на него с негодованием. Теперь его мне было видно целиком, и я решил, что дедушка был прав, не доверяя ему в этой сделке. Ну не может такой холёный городской хлыщ, в таких ужасно дорогих и модных шмотках пытаться втюхать за бесценок старый дом какому-то провинциальному музею. Да денег, что он выручит сегодня и на пуговицу от его рубашки не хватит.

– Бедняжка! Бедный котик, – Ирочка взяла меня на ручки, – Егор Гаврилович, не ожидала я от Вас. А можно я ему немножко сливок дам. Ну, чтоб он всё-таки не так расстраивался.

Дед пожал плечами.

– Дайте, Ирочка, я правда думаю, что это ему мало чем поможет. И Вы поосторожней с этим типом. Он у нас спец по разбиванию сердец.

– Стих получился, – подал голос нотариус, – у Вас стих получился спец – сердец. Рифма.

– Может, мы к предмету договора от кота вернёмся, – предложил нетерпеливо тип в Берлучи. – У меня сегодня ещё дел по горло.