Берегиня Чёрной Поляны

– Если повезёт и нам достанется Алексо, то я буду просто счастлива, – шепнула Влада Майе. Они переглянулись и понимающе кивнули друг другу. Алексо был и вправду душкой. Самый милый и улыбчивый из всех учителей, он держался с ученицами не то чтобы на равных, но всё же не так надменно и холодно как другие педагоги. Иногда с ним можно было поболтать о таком, что выходило за рамки скучной школьной программы. А ещё он учил танцам. Трижды в неделю все воспитанницы приходили в бальный зал и разучивали па сложной европейской бальной программы. Алексо был неизменно добр и терпелив, и уроки эти пролетали с ним почти незаметно. И ещё он единственный из менторов школы был о двух ногах, так как происходил из рода Финфлоков16. Но удача им не улыбнулась. Группа «Бетта», в которой числились Чернушкинские берегини, потянулась вслед за Ониксом, учителем словесности, а прекрасный Алекс отправился в бальный зал с «Альфой».

Кабинет художественной декламации, куда привёл их Оникс, располагался в верхнем ярусе дворца. Своды карстовой пещеры17, отведенной для него, поднимались высоко над гладью воды и ещё хранили следы сколотых огромных сталактитов. На первый взгляд, стены пещеры почти не подвергались обработке. Зодчие сохранили естественную текстуру камня, удалив и сравняв лишь те выступы и наросты, что мешали созданию идеальной акустики. Звук растекался по пещере, гулко вибрируя и проникая с самую глубину души. В центре возвышался островок метра три в диаметре, вокруг которого тут и там проглядывали наросты поменьше. Верхушки этих сталагмитовых образований были сбиты и отшлифованы, так чтобы водяницы всех размеров и видов могли найти себе место по росту.

Берегини отыскали себе подходящий островок ближе к стенке и подальше от устроившегося в центре Оникса. «Поболтать вряд ли удастся, но хоть подремать незаметно было бы не плохо», – думала Майя, расправляя длинный шлейф на камне. Мерный плеск волн и стук капель с потолка навевал сон. Плотный завтрак и бессонная ночь тоже сказывались, и она невольно зевнула.

– Мадмуазель Майорика, подойдите ко мне, – тут же среагировал на посторонний звук ментор. – Вам сегодня предстоит открыть наши чтения. Надеюсь, Вы сумеете взять книгу.

Майя соскользнула с облюбованного камня в воду. Мысленно чертыхнувшись, окунулась в неё с головой и вынырнула уже возле ног учителя. Поднимаясь по чуть заметным ступенькам на учительскую кафедру, берегиня судорожно вспоминала, на чём остановилось чтение в последний раз. Первой ученице надлежало не только совершить телепортацию в библиотеку за учебником, но и открыть его на нужной странице так, словно всё это не составляло никакого труда.

– Сумерки сгустились над лесом, – начала с надеждой в голосе Майя. Судя по тому, что Оникс не одёрнул её, начала она правильно. – И всадники, и свора, утомлённые погоней, молчали. Молодой олень трёхлеток, на след которого сбились гончие возле ручья, был слабым утешением после целого дня охоты за диким вепрем.

Майя приосанилась, распрямила плечи и уже более уверенно продолжила чтение.

– За верхушками деревьев замелькали шпили замковых башен, слышались удары колокола, созывающего в храм на вечернюю молитву. Король Элинас пришпорил коня. Персина, вероятно, уже уложила спать девочек и готовится к ужину. Он любил свою жену и маленьких дочек. Тройняшки были милыми и очень смышлёными. Как и мать, они пленяли всех кудряшками и тёмными глазами. Люзи и Мели вечно спорили из-за игрушек, Тина же, более робкая и покладистая, чаще сидела в уголке и мечтала о чём-то. Элинас улыбнулся этим мыслям и возблагодарил небеса за своё счастье.

Майя перелистнула страницу и посмотрела на ментора. Тот молчал, благодушно качая головой. Видимо время заниматься трактовкой текста ещё не подошло, и водяница вновь склонилась над книгой.

– В замке всадников встретила многочисленная челядь. Конюхи взяли на себя заботу о лошадях и собаках, слуги поднесли королю свежей воды и вина. Он спросил о королеве и услышал, что она ещё не покидала башни. Быстрей ветра взлетел Элиас по парадной лестнице в замок. Он спешил заключить свою милую нежную Перси в объятья до того как она спустится в зал. Тихо приоткрыв дверь, король вошёл к ней в покои. Персина тихонько напевала что-то в комнатке рядом с их спальней. Там стояла большая дубовая бочка для омовений, висело зеркало и нарядные платья жены. Элиас подошёл на цыпочках к двери. Ему нравилось любоваться красавицей, которую подарила ему судьба в роли спутницы жизни. Каково же было его удивление, когда он увидел, что она не одна. Перси пела, склонившись над бочкой, в которой плескались в воде три малышки принцессы.