Берегиня (СИ)

Олень шумно вздохнул, медленно отвернулся и отступил от крыльца. Зацокали копыта. Ксюша посмотрела ему под ноги и увидела, как ростки трав и стебельки цветов тянутся из-под расколотого асфальта к оленьим ногам, будто к солнцу. Ксюша сама, очаровано, не могла оторвать от него взгляда, но чем дальше олень отходил, тем яснее работали мысли – почему Перуница её не защитила? Ксюша ведь испугалась, когда нос к носу столкнулась с оленем... и вдруг она поняла, что не надела на голову шлем, а значит не замкнула систему защиты! Всё-таки не зря Лысую Поляну называли Землёй Чудовищ! Ксюша торопливо наклонилась и подобрала шлем.

В тот же миг олень тревожно повернул голову: справа от него, дальше по тротуару, Ксюша увидела ещё одного крупного зверя – не то собаку, не то медведя – похож зверь был и на то, и на другое. Он ощерил клыкастую пасть и угрожающе на вдохе и выдохе заворчал. Тёмно-коричневая шерсть на нём поднялась, белые подпалины на чёрной морде нахмурились, когти – такие большие, что не умещались в тёмных лапах – клацнули по бетону. Глаза хищника с дикой яростью уставились на пришедшего к дому оленя, и в этих чёрных маленьких глазках внезапно сверкнуло зеленовато-зеркальное дно.

Олень наклонил голову, выставил рога. Почему-то он не убегал, хотя Ксюша, если бы почуяла под собой ноги, точно бы убежала! Хищник принялся обходить оленя. За ним Ксюша заметила недлинный, но очень пушистый хвост. Олень резко скакнул вперёд, мотнул рогами, и зверь отпрянул – дикий, жестокий и яростный – он был вовсе не глуп и даже очень хитёр. Зверь крутился, хотел наброситься сбоку, но всякий раз его встречали рога.

Олень отступил далеко от подъезда, и открыл зверю дорогу на Ксюшу. Она успела заметить, как хищник блеснул на неё глазами, тут же захлопнула дверь и отскочила к лестнице. Непонятно, мог ли зверь броситься на неё, или просто так поглядел, но в тот же миг снаружи закуролесилась настоящая драка – протяжный визг и рычание, топот копыт, и громкое фырканье. Ксюша сбежала с первого этажа на второй и прижалась к стене – дальше просто не понесли ноги.

Скоро на улице всё затихло, но далеко не сразу Ксюша решилась выглянуть из окна. Перед домом никого не оказалось, только свежие пятна крови на старом асфальте и тротуаре. Может один зверь поранил другого и погнал его прочь? Ксюша спустилась к двери, приоткрыла её и выглянула через щёлку наружу. Странное дело, звери ушли, и вслед за ними начал меняться двор: трава перед ступеньками сильно пожухла, поникли цветы. Ксюша вышла на бетонное крыльцо, так и есть: двор капля за каплей приобретал прежний вид, и лишь необычные золотые пылинки ещё крутились и плавали в воздухе.

На обратном пути через лес Ксюша больше не увидела ни одного цветочка, хотя точно знала, что возвращается в Башню той же самой дорогой.

*************

– То не пыль в поле расстилается, не туманы с моря поднимаются – то с восточной земли, с превысоких гор бежит дикое стадо звериное. Бежит стадо звериное, за ним стелется прорва змеиная, а впереди всех идёт – лютый Скипер-Зверь: лютый Скипер-Зверь – пасть, что в Пекло дверь. Шерсть на Скипере – медная, рога и копыта – булатные, голова – что большая гора, а лапищи – что столбы в три обхвата. Зверь рогами за тучи цепляется, ногами дубравы и рощи священные ломит и мнёт. Как побежит Скипер-Зверь – Мать-Земля поколеблется, горы каменные зашатаются, в море синем вода взбултыхается. Схватил Скипер-Зверь трёх сестёр – Лелю, Живу, да Мару, и унёс их с собой – в царство тёмное, в царство мёртвое – потаённое. А как вернулся в мир Явий-подсолнечный – стал без спроса по лесам и полям разгуливать, свою нечисть по белу свету выгуливать. Раз увидел Зверь у реки, у Бел-Горюч Камня, как богатырь по песочку расхаживает, на Скипера исподлобья недобро поглядывает, и поигрывает в руках стопудовою палицею! А это брат трёх сестёр – Перун у Бел-Горюч камня похаживал, на свирепого Скипера недобро поглядывал. Испугался и сказал лютый Скипер-Зверь, и вся нечисть за ним повторила: «Отрекись, Перун, от отца своего, и поклонись, Перун, мне – Зверю-Скиперу, и служи, Перун, моему царству-тёмному!». «Ах, злодей!» – рассердился Перун. – «Не служу я тебе, чёрной нечисти, а служу одному Роду-Пращуру, да ещё Ладе-Матушке, и отцу своему – Сварогу!». Схватились они с Перуном, и пронзил Перун Зверя-Скипера, вырвал сердце ему поганое и зашвырнул в море синее. Освободил Перун своих трёх сестёр Лелю, Живу и Мару, и вернул их домой к Ладе-Матушке. Так вернулись в подсолнечный мир Леля – любовь, Жива – весна, и Марена – зима-белоснежная…»