Берегиня (СИ)

– Не смей портить мои вещи в доме, не выглядывай в окна, и не зажигай свет, не задёрнув перед тем шторы; не шуми и не кричи, не зови на помощь – рядом одно только зверьё – и не пытайся открыть свой ошейник, ключей в доме нет; никогда не спорь со мной, делай, что я велю, отвечай на все мои вопросы, когда я спрошу, ешь и пей то, что я даю, и самое главное – никогда не пытайся сбежать от меня или навредить мне. Если нарушишь любое из этих правил – я строго накажу тебя: надолго оставлю без еды и воды, укорочу цепь, или совсем пристрелю тебя, ясно? И никто никогда не найдёт, где ты сдохла.

Нели угрюмо молчала.

– Повторю свой вопрос в последний раз – ты поняла?

– Поняла, Ксюха.

– Вот и славно. Теперь иди спать, – кивнула она в сторону спальни за библиотекой. – Позже ещё поговорим.

Лычка подобрала цветастый халат со стола и зашаркала, куда велено. В спальне её поджидала чистая двухместная кровать со свежими простынями, пухлыми подушками и пышным одеялом на вате. Нели мягко зашуршала одеялом, забралась в постель и сладко вздохнула – Ксюша всё видела и слышала сквозь раскрытые двери столовой и библиотеки. Думала ли бандитка ещё вчера, что сегодня она будет спать в чистом? И кого она должна за это благодарить?

Ксюша не убирала рук с нагревшегося ружья, но глаза слипались. Она опустила голову на приклад и закрыла глаза. Гулкая, ноющая тишь накатила на мысли, и только в груди торкался и подпрыгивал страх, что лычка сейчас подойдёт и воткнёт в неё вилку. Пустое… Она услышит, как скрипнет кровать, как цепь зашумит по паркету, как… цепь, когда… она… и в ружьё два хороших патрона – раз два… на крючок, и раз, и два – она выстрелит… раз-два – и нет лычки…

Глава 12 Дела наши тяжкие

– Раз четвертушка, два четвертушка, три четвертушка, а ну не хихикать! – мама тут же со смехом отдёрнула руку, которой меряла девочке рост, и сама начала щекотать ей живот. Девочка завизжала, скрючилась на койке в калачик и закрылась от настырной руки одеялом. Все остальные ребята в спальне наверно завидовали, что мама играет сейчас только с ней. Мама как всегда пришла перед сном, со своим плоским компьютером, и вопросы скучные задавала: голова не болит? Не простыла? Не ушиблась нигде? Не жалуешься на кого? Вопросы закончились, и мама начала с ней возиться. Уж больно они были друг на дружку похожи! Волосы у девочки – чёрные, как у мамы, только глаза у них с мамой разного цвета: у мамы чёрные, как пуговицы на её платье, а у девочки тёмно-зелёные!

– Мамуль… – поманила девочка маму, когда щекотать её перестали. Мама нагнула к ней ухо, от неё пахло духами и каким-то приятным дымком. – Вика – страшная, – доверительно шепнула девочка.

Самая большая в их группе – Вика, с трудом говорила и всего пугалась, и вечно спала на ходу, и часто плакала, когда её никто не обижал. Остальным рядом с ней становилось плохо, и никто к ней не подходил. Вику чаще других уводили в медкабинет, но всякий раз она к ним возвращалась, и девочка очень хотела, чтобы однажды её увели навсегда.

– Тебе не нравится Вика?

– Нет.

– Ну, ничего, ей прописали много уколов на каждый день, вот она и волнуется. Вике же будет грустно без вас. Представь, как это тоскливо играть одной?

Мама поглядела на дальнюю койку, где беспокойно спала рослая Вика. Одноярусную кровать принесли нарочно для новенькой и поставили в самый дальний угол. Вика без конца вздрагивала и шевелила горячечными губами. Ночью из-за неё больше никто не мог спать в тишине.

– Ей намного труднее, чем вам, – взвесила каждое слово мама, оторвала взгляд от Вики и опять улыбнулась девочке. – Вы все такие умненькие!.. А теперь спи, завтра уроки, и учительница будет спрашивать. Если Вика ничего не сможет ответить, ты ей подскажешь. Хорошо?

– Хорошо… – согласилась Ксюша, и сказала это уже вслух, наяву, когда проснулась. В столовой светло, за окном ясный день. Щека прилипла к прикладу ружья, в глазах ломит, но голова свежая. За другим концом стола лычка сидит в пёстром халате и ест – сама себе с кухни разного всякого натащила: целую гору пайков из шкафчика, и чистых тарелок ещё. Но на этот раз ложкой кушает, и пайки надрывает бережно, двумя пальцами, и до капельки выдавливает всю вкуснятину. Посреди стола белеет тарелка с разноцветными шлепками фруктовых повидл и картофельным гуляшом для гарнира.

– Хавать бушь? – милостиво пригласила отобедать с ней лычка. Ксюша первым делом проверила, всё ли в порядке с ружьём и нащупала рюкзак возле стула. Лычка хозяйничала без неё бог знает сколько времени, и могла натворить, что угодно. Всего-то полтора метра комнаты разделяло их, куда цепь не дотягивалась.

Конечно же Ксюша не стала есть предложенное ей бандиткой. Она вытащила из рюкзака шоколадный батончик, вскрыла нетронутую упаковку на сладости и сунула себе в рот.

– Чё, брезгуешь от меня? – прощупала её нелюбящим взглядом Чалая, но тут же ухмыльнулась. – Да не бзди, мне на цепуре твоей подыхать без резона. Давай-ка лучш проясним за темку, когда ты мне воли дашь?