Берегиня (СИ)

Из Башни Ксюша сразу поплелась в далёкий пятикилометровый путь к Котлу Саши. По дороге ей не встречалось ни бандитов, ни кутышей. Ещё слишком холодно, да и погода дурная, бродячие крысы и те не высовывают носа на улицу. Ксюша надеялась застать Сашу в подвале вместе с её домочадцами. Она старалась не думать, как встретят её, и как сильно Саша обижена. Ксюша не удивилась бы, если бы её начали гнать прямо с порога, ведь она нарушила слово и не спасла Оксану.

А может быть обошлось? Вдруг Сашина мама каким-нибудь чудом выздоровела и жива – вот было бы здорово! От этой мысли даже сердце у Ксюши запрыгало.

Вот знакомый маленький магазин и тайник под плитой, где они в первый раз встретились с Сашей. Оставалось пройти мимо бугристых от стопельных грибов развалин – вот и Сашин подвал, а вернее – дыра в фундаменте дома, задёрнутая куском брезента и прикрытая автомобильной дверцей. До этого Ксюша спускалась в Котёл всего один раз – познакомиться с Тимохой, Оксаной, Зоей и старым Захаром, но и тогда шлем она не снимала. Подвал оказался мрачным, низким, душным и тесным, вместо скамеек вдоль стен – толстые трубы, на проволоке под потолком сушатся тряпки, на балках и обструганных сосновых жердях отделяли одних жильцов от других сшитые из мешков занавески, в общей части подвала – составленный из пластиковых ящиков стол, накрытый линялой клеёнкой, повсюду вёдра, тазы – много дырявых и чем-то замазанных – у железной печи – бак с водой, рядом бутылки, банки и вёдра. Фильтры в шлеме Ксюши и те не могли совладать с тухлым запахом сырого тряпья и загустелой вонью давно стиснутых в подвале людей. Котёл – не то место, где Ксюше хотелось бы провести даже час, не то что жить рядом с кутышами с рождения.

Но сегодня в Котёл и входить не пришлось – снаружи Ксюша встретила Тимофея. Зверолов, закутанный в телогрейку, отдирал ломом старый стопельный гриб со стены. Гриб скрипел, гнулся и крошился под ломом из прута арматуры, но не сдавался и крепко прилип к стене.

Ксюша обнаружила Тимофея задолго, чем зверолов заметил её – помог сканер движения. Когда же Тимофей краем глаза углядел комбинезон и зеркальный шлем Серебряны, то сразу отложил свой лом и пошёл к ней навстречу.

– Вот те раз – Серебряна! Давненько-давненько не виделись! Сашка извелась совсем, да и Вира задёргался. Думали – всё, тебя в Башне заперли – насовсем, ага.

Ксюша сняла шлем, не желая разговаривать с Тимофеем исковерканным голосом.

– Саша дома? – спросила она. Темофей с секунду молчал, глядя на её исхудалое лицо и круги под глазами.

– А их нет с утра. Они с Вирой и пацанами к гаражу пошли. Каждый день туда таскаются, чуть потеплело, так теперь за уши не оторвёшь.

– К гаражу?

– Ну, да. О, да ты ведь не знаешь! Вира машину нашёл в гараже запертую – ещё прошлым летом. Легковушка белая: подвеска живая, на подпорках стоит, колёса сняты, внутрь уложены, даже мотор целый и топливо в канистры залито – садись и езжай!.. Ну, не езжай, конечно – Вира с Сашкой до сих пор её собирают, хотят завести, вот только работают до темна, не увидишь их дома нынче – такие дела-а… – протянул Тимофей и сунул покрытые чадными оспинками руки в карманы фуфайки.

– Отведёшь меня к гаражу? – спросила Ксюша под глухой перестук крупной капели. Тимофей оглянулся на свой подвал, побрёл к придавленному брезенту, отодвинул автомобильную дверь, приоткрыл входную дыру и окликнул:

– Бориска! Я отлучусь малость, пригляди за малышнёй! И вот, на-ка ещё, инструмент занеси, – Тимофей отошёл от входа и взял оставленный у стены лом. В это время из-за брезента высунулся русоволосый парень, лет двадцати – незнакомый Ксюше. Он хотел взять лом у Тимофея, но так и уставился на неё.

– Ну, чё вылупился? Людей не видал? – сунул ему в руки Тимоха толстый прут арматуры. – Иди и за детьми гляди, тепло выстынет, Юрка кашляет. И Ульяне скажи, чтобы воды поставила на печь – скоро вернусь.

Борис нырнул обратно в дыру, Тимофей пошёл к Ксюше.

– С вами кто-то новый живёт? – спросила зверолова она.

– Живут – ещё одна семья: двое парнишек, мать их, и дочка маленькая – восьми лет, – на ходу кивнул Тимоха и повёл Ксюшу по размытой тропке мимо развалин. – Котёл у них каждую весну подтапливало, тут ещё и бандиты припёрлись шерстить в их район. Вот мы с Вирой Ульяну с семейством и позвали к себе – насовсем.

– Как же вы потеснились?

– Да у нас было просторно… – обронил Тимоха и долго чавкал сапогами по раскисшей земле в полном молчании. Он вёл Серебряну через тесные развалины и наросты грибов, а она всё смотрела на его сапоги. Сапоги были старые, с залатанными голенищами и обгорелые – это с нахрапа сапоги, которого она сожгла Перуницей, спасая Сашу.

– Скажи, Тимофей, а Оксана… – начала Ксения – хорошо, что зверолов повстречался ей раньше всех.

– Оксана всё – на следующий день, как ты пропала, – ответил Тимоха. – Честь по чести похоронили, сверху горючкой холм обработали, чтобы Пороховка взошла: там, где она растёт, там ложка не селится. А зимой Захар помер – ночью, прямо во сне преставился, тихо так отошёл. Вот такие дела, да…