Берегись моей любви

– У Марка все хорошо. Живет и процветает.

– Я не спрашивал об этом старом еврее!

Отец всегда нервничал при упоминании о первом муже своей жены, так как до сих пор ревновал Елизавету Карловну к ее прошлому. В особенности его раздражал тот факт, что у нее и Марка имелись сыновья, которые прочно связывали бывших супругов. Каждый раз, когда Елизавета Карловна навещала своих детей в Лондоне, Сергей Дмитриевич сгорал от злости, зная, что она непременно встречается с Фрейманом, их отцом. Он понимал, что Марк уже давно перестал быть ему соперником, что Лиза – верная и любящая жена, но тем не менее переживал, представляя их в одной комнате, здоровающихся за руки или, хуже того, обнимающихся.

– Марк вовсе не старый. Он твой ровесник, дорогой, – напомнила Елизавета Карловна.

– Еще чего! Он старше меня!

– На целых три года, – обронила Полина, улыбнувшись. – Ты смешон, папа.

– Следи за тем, что говоришь.

– Марк всегда хорошо отзывается о тебе, – продолжала Полина, – а ты его почему-то не жалуешь.

– Зато ты, похоже, любишь его больше, чем меня.

– Да, – Полина вдруг решила быть честной, – потому что он всегда мягок со мной и никогда не пытается ужалить. И Марк не делит своих детей на любимых и не очень.

Отец с гневом бросил приборы на тарелку. Катя со страхом вжала голову в плечи, Елизавета Карловна настороженно прищурилась, лишь Полина продолжала невозмутимо смотреть на отца, правда, рука ее, сжимающая стакан с водой, предательски дрожала.

– Извини. – Полина первая не выдержала поединка взглядов и опустила голову, потом вытерла влажные губы салфеткой и поднялась. – Мне пора, – она выставила запястье с часами вперед, словно они были ее алиби, и отрапортовала: – Встреча!

– Сядь, – потребовал отец.

Полина покорно присела на краешек стула, но снова поднялась.

– Папа, мне действительно пора.

– Как всегда убегаешь от разговора.

«Какой разговор?! – внутренне возмутилась Полина. – Ты только упрекаешь меня, критикуешь, выставляешь идиоткой на глазах у Кати! Вон она сидит, ухмыляется, любимая дочка!»

– Па, хватит, – неожиданно для Полины вмешалась сестра. – Зачем ты дергаешь ее все время? Она уже не маленькая девочка, чтобы выслушивать твои наставления.

– А ты, видимо, взрослой себя почувствовала? – Сергей Дмитриевич повернул голову к младшей дочери.

Катя поднялась, подошла к отцу и обняла его за плечи. Он немедленно расслабился от этих мягких, нарочито покорных прикосновений и улыбнулся.

– Папуль, ты чего? – хихикнула Катя. – Маму ревнуешь?

– Старый дурак, – сокрушенно покачала головой Елизавета Карловна. – Только настроение всем испортил. Доченька, останься, – мягко проговорила она, глядя на Полину.

– Не могу.

– Я тоже ухожу, – сказала Катя, – не хочу с вами язву заработать.

– Обе убегаете?! – снова повысил голос Сергей Дмитриевич.

– Я приеду к вам завтра, – поспешила добавить Катя.

«А я, – со злостью подумала Полина, глядя, как отец нежно касается плеча сестры, – появлюсь только на твоих похоронах!» Она молча вышла в прихожую, сбросила с себя тапки и с такой силой пнула одну из них, что она улетела в конец коридора. Потом схватила свое пальто и открыла входную дверь.

– Сапоги забыла, – засмеялась Катя.

Полина резко повернулась к ней.

– Босая пойду!

– Не советую. Может, выпьем кофе? Не отказывай, пожалуйста. Я же знаю, что ты никуда не спешишь.

Полина бросила на сестру полный непонимания взгляд. Она пыталась отыскать в словах Кати подвох, уж очень неожиданным было это приглашение, но не смогла – все выглядело просто и натурально.

– Давай, – согласилась она. – Где?

– Здесь рядом есть чудное кафе.

Катя взяла Полину под руку, чем еще больше удивила. От неожиданности она отпрянула в сторону, на что Катя ехидно улыбнулась:

– Господи, что ты как не родная?

– Ой, заткнись, а?!

– Тише. – Катя посмотрела на родителей, вышедших в прихожую.

Сергей Дмитриевич подошел к старшей дочери и взволнованно притянул ее к себе. «Нагоняй от мамы получил», – с раздражением подумала Полина. Сергей Дмитриевич поцеловал дочь, погладил теплыми пальцами по шее и грустно улыбнулся жене. Катя поскребла ногтями по двери, намекая, что с нежностями пора заканчивать, послала родителям воздушный поцелуй и выбежала из квартиры.

– Увидимся позже. – Полина отошла в сторону.

На лестничной площадке ее ожидала Катя, важно выпуская густые струйки дыма в потолок.

– Ты что, не понимаешь, что старик не маму ревнует, а тебя?

– Меня? – опешила Полина.

– Он бесится, что ты променяла нас на Фрейманов. И на меня злится.

– А на тебя за что?

Полина взяла у Кати сигарету и сделала затяжку, первую за последние два года. Голова закружилась от дыма, во рту стало противно, и она сплюнула на пол, брезгливо вытерев рот рукой.

– Давно бросила?

– Давно. Так что с отцом?

– Запоздалый климакс, – неудачно пошутила Катя. – Не нравится ему, как я веду дела в его фирме.

– Глупости, – пожала плечами Полина и спустилась ниже, чтобы дым не беспокоил ее. – Он же сам решил передать бизнес тебе. Сказал, что устал работать и пришло время отдыхать.